Нечто в воде

На середине фильма «Близкие контакты третьего рода» шторм набирает силу. Шум волн под бунгало и грохот дождя по крыше вынуждают нас увеличить громкость плазменного телевизора. Марк хватает телефон и наводит камеру на меня.

Я лежу, завернувшись в простыни, точно кит на пляже, решивший перекусить. Прячу под подушку пакетик с фисташками и принимаю изящную позу, подходящую для камеры.

– Что ты смотришь, Эрин? – спрашивает Марк.

– Хороший вопрос, Марк! Смотрю фильм о пришельцах, пережидая конец света, – отвечаю я.

Из телевизора слышны звуки сирен и приглушенные крики.

– На пятый день медового месяца, – выразительно произносит Марк, – нас застал настоящий тропический шторм. Вы только посмотрите.

С этими словами он направляет камеру на залитую дождем стеклянную дверь.

Снаружи все серое. Густой мутный туман. Ветер треплет во все стороны ветви деревьев, гнущиеся под его бешеным напором. Дождь стоит непроницаемой стеной. Марк направляет телефон на пол: вода под дверью собирается в холодные лужи.

– Корабль-призрак! – восклицает Марк, выглядывая за дверь.

Я вскакиваю с кровати и подбегаю к окну. Правда – корабль-призрак. Яхту с убранными парусами и закрепленной мачтой сорвало с якоря, и она подпрыгивает на волнах, едва заметная в тумане.

– Жуть, – шепчу я.

– Ага, – улыбается Марк.

Вершина горы Отеману скрылась в серой мгле, видно лишь поросшее деревьями основание. Марк включает увеличение и приближает яхту. Ему интересно, есть ли там люди. Мы рассматриваем увеличенное изображение на экране телефона.

В этот момент телефон пищит и на экране появляется сообщение. Всего доля секунды, и мой желудок подпрыгивает. Рэйфи. Это чрезвычайно важно – речь может идти о новой работе, с которой Рэйфи пытался ему помочь. Марк очень ждал сообщения.

Муж, возясь с телефоном, уходит в гостиную. Я бегу за ним.

– Что там, Марк?

– Подожди, – отмахивается он, читает, кладет телефон на стол и погружается в размышления.

Он с усилием сглатывает.

– Марк? – не выдерживаю я.

Он вновь раздраженно вскидывает руку.

– Да подожди ты!

Он меряет шагами комнату. Останавливается. Идет к бару и насыпает в бокал для виски льда. Черт! Дело плохо.

Я медленно подхожу к столу и опасливо беру телефон: вдруг он рассердится, что я читаю его сообщения.

Нет, его мысли заняты другим. Я набираю код – дату его рождения. Нахожу сообщения, жму «Рэйфи».

Плохие новости, бро. Только что узнал: они закрыли вакансию кем-то из своих. Охрененно неожиданно. Я-то думал, дело заметано. Дам тебе знать, если услышу что-то новое. Р.

О боже!

Я аккуратно возвращаю телефон на стеклянный столик. Марк цедит виски на другом конце комнаты. Щелкаю пультом, сирены и крики умолкают. Теперь слышен только звон льда в бокале и приглушенный рев урагана.

Марк наконец поднимает глаза.

– Вот такая фигня, Эрин, что поделаешь?

Он поднимает бокал.

Я вдруг вспоминаю Алексу. «Сегодня ты собака, а завтра – фонарный столб».

И тут он улыбается.

– Ладно, переживем. Все нормально, честно.

Муж говорит спокойным, обнадеживающим тоном. И в этот раз я ему верю, он в порядке. Но… все это неправильно. Несправедливо. Просто нечестно.

– Придумала, – выпаливаю я, подхожу к нему, забираю бокал с виски и отставляю в сторону.

Моя внезапная решимость выбивает Марка из колеи. Я беру его за руку.

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я, глядя ему в глаза.

Он широко улыбается, щуря глаза. Он знает: я что-то задумала.

– Доверяю, – отвечает Марк и сжимает мои пальцы.

Я веду его к выходу и отпираю дверь. Но как только нажимаю на ручку, он тянет меня назад.

– Что ты задумала, Эрин?

За дверью бушует шторм.

– Ты сказал, что доверяешь, – повторяю я.

Он кивает.

Я нажимаю на ручку, и дверь распахивается; ветер на улице сильнее, чем я ожидала.

Мы выходим, и мне каким-то чудом удается закрыть за нами дверь. Марк стоит, глядя на бушующую стихию, его футболка мгновенно промокает. Я беру его за руку, и мы пускаемся бежать. Я веду его по деревянным дорожкам, по высоким мосткам, через всю территорию комплекса и дальше по залитым лужами тропинкам до самого берега, где шумит океан. Мы, спотыкаясь, бредем по песку, ветер теперь накидывается на нас со всех сторон. Мокрая, набравшая воды одежда липнет к телу, а мы пробиваемся к волнам. И останавливаемся на самом краю.

– Кричи! – требую я.

– Что? – Он недоуменно смотрит на меня, не расслышав за ревом моря и ветра.

– Кричи!

На этот раз он расслышал. И начинает хохотать.

– Что?! – недоверчиво переспрашивает он.

– Кричи, Марк! Кричи, мать твою!