Нечто в воде

– Но, очевидно, не слишком хорошо, – смеется Марк, стараясь разрядить атмосферу. – Эрин, милая, пообещай, что не будешь смотреть. Пожалуйста. Просто не трогай, пока я не вернусь. Можешь мне это пообещать?

Я не помню, чтобы он когда-нибудь был таким серьезным, таким встревоженным.

– Обещай. Просто положи флешку туда, где взяла, дорогая. А когда я вернусь, мы ее сожжем. Ничего не делай. Мы бросим ее вместе с телефоном в костер и посмотрим, как они горят. Ладно? – уговаривает он.

Господи, он и вправду слишком хорошо меня знает.

– Ладно, – шепчу я, и мне отчего-то становится грустно. Наверное, оттого, что мне нельзя доверять. – Я люблю тебя, Марк.

– Отлично. Эрин, послушай… извини. Я просто не знал, что еще предпринять. Может, стоило рассказать тебе?

Нет, Марк прав. Я бы сделала именно то, чего он опасался.

– Ты поступил правильно, и я люблю тебя.

– И я тебя, милая. Звони, если что-то понадобится.

– Люблю.

* * *

Я разбита, потеряна и умираю от жажды. Наливаю воды в высокий стакан со льдом, извлеченным из морозилки. Обвожу взглядом нашу чудесную кухню. Столешницы ручной работы, встроенный холодильник для вин, гранитные плиты пола, подогретые скрытыми под ними трубами отопления, – я ощущаю их тепло. После моих поисков кухня выглядит разгромленной: повсюду разбросаны кастрюли и сковородки, пакеты с крупами, чистящие средства. Среди хаоса на глаза попадается ноутбук. Отключив мозг, я пробираюсь через завалы к нему и вставляю в порт флешку.

Двойной клик на иконку нового устройства. Окошко с файлами. Я кликаю по первому. Он открывается. Какая-то абракадабра. Целые страницы зашифрованного текста. Куча файлов с зашифрованным текстом. Полнейшая бессмыслица. Я не знаю, о чем это все.

Я ничего не понимаю, не могу ничего расшифровать, и меня охватывает паника. Может, Марк знает? Есть ли тут связь с банковским делом? Со счетами? Зачем тогда он просил меня не смотреть? Я понятия не имею, что написано на экране. Ясно одно – информация очень важная и флешка не должна была попасть к нам. Не нашего ума дело. Я не могу сказать Марку, что просматривала ее. Теперь, когда осознаю, что ничего не могу разобрать.

Кто они? Что здесь зашифровано такое? Неужели из-за этого убили Шарпов? Почему информация на флешке так для них важна? Почему их не волнуют ни деньги, ни бриллианты? Почему какая-то тарабарщина стоит два миллиона евро?

Мы тоже из-за нее должны умереть?

Мне нужно подумать. Я вынимаю флешку и аккуратно запаковываю обратно в пластик. «Дыши, Эрин. Думай».

Ладно. Что же делать?

Прежде всего необходимо узнать, что на ней записано. Выяснив, я пойму, с кем имею дело. Помню электронные письма, которые видела на Бора-Бора. Подставные компании. Бумаги в воде. Кто эти люди? На что они способны? Насколько серьезна угроза? Я расшифрую файлы, и станет все ясно. И если там нечто ужасное, то, может, стоит пойти в полицию? Давно пора, однако хочу сначала разобраться.

Не имея ни малейшего понятия о расшифровке файлов, я тем не менее знаю, к кому обратиться. Прячу флешку в карман, хватаю пальто. Мобильный номер Эдди записан на обратной стороне карточки, прилагавшейся к утреннему букету. У меня, Эрин Робертс, есть прямой доступ к запрещенному одноразовому телефону Эдди Бишопа. А какой смысл иметь такие номера, если ими не пользоваться? Я сдергиваю с букета в коридоре карточку и выскакиваю из дома.

* * *

На Лордшип-роуд есть раскуроченная телефонная будка. Я проезжала мимо нее достаточно часто, чтобы задуматься, почему никто не заменит разбитое стекло и кому придет в голову зайти в это убожество. Целеустремленно шагая к ней по пригородной дороге, понимаю, что мои приоритеты изменились.

Даже не помню, когда в последний раз пользовалась телефоном-автоматом. Может, в школе? Звонила домой, выстроив на полочке десятипенсовые монетки.

Добравшись до телефонной будки, я обнаруживаю, что она еще страшнее, чем мне помнилось. Пол устлан матовыми осколками стекла, через трещины в асфальте проросла трава. В пустых рамах висят паучьи сети, отяжелевшие от сырости. Зато ветер выдувает отсюда застоявшийся запах мочи.

Я шарю в карманах и нахожу двухфунтовую монету. Отлично. Набираю Эдди. Он отвечает, что-то жуя. Смотрю на часы: двадцать минут второго, время обеда. Ой!

– Здравствуйте, Эдди, извините, что беспокою. Это Эрин. Я нашла ваш номер на карточке в букете, я в телефонной будке, так что…

Мне кажется, это гарантия безопасности, но кто я такая, чтобы в этом разбираться? Пусть он определяет, безопасно или нет.

– Ах да! Здравствуй, моя хорошая. Чем обязан? Проблемы?

Эдди у себя в Пентонвиле перестает жевать и промокает губы бумажной салфеткой. Интересно, охрана знает, что у него есть телефон? Я не удивлюсь, если знает, но закрывает глаза.

– Э-э-э, не то чтобы проблемы. Просто вопрос. Вдруг вы знаете… или, может, знакомы с кем-то, кто знает… – Я замолкаю. – Я могу говорить свободно?

Не хочется угодить на скамью подсудимых. Не хватало все окончательно испортить.

– Да, вполне можешь, милочка. Рядом никого нет? Никто на тебя не смотрит? Уличные камеры видишь?