Нечто зловещее

Я ожидала, что он посмотрит на меня с ужасом и будет избегать зрительного контакта, но он просто подошел к краю моей кровати и проверил статистику на маленьком мониторе. О, я забыла. Этой больницей управляли в основном жители Кричащего Леса, поэтому они привыкли к монстрам, входящим и выходящим.

— Ты очень хорошо справилась с операцией, — мягко сказал он мне. — Мы смогли быстро все починить и зашить тебя обратно. Мы собираемся подержать тебя здесь пару дней, чтобы убедиться, что нет никаких осложнений, но ты должна быть дома как раз к Хэллоуину.

Я едва удержалась от желания закатить глаза и отпустить едкую колкость по поводу этого дурацкого праздника.

Он взял мою карту и что-то написал в ней, затем вернул ее в держатель в изножье кровати и улыбнулся, засовывая ручку в нагрудный карман своего белого халата.

— У тебя есть какие-нибудь вопросы?

— Была ли я… эм… Я… эм, я думаю, что я беременна. Или, — слезы навернулись у меня на глаза, когда я озвучила свой страх, — была ли я беременна?

— О, мне жаль. Я думал, что гинеколог уже заходил повидаться с тобой. Ты беременна, и ребенок здоров, и у него все отлично.

— Детка?

«Черт возьми».

Я вздохнула при виде Илая, стоящего в дверях с ошеломленным выражением лица.

— Не психуй, — вздохнула я.

— Это отец? — спросил доктор Гудман, его взгляд метался между мной и Илаем.

— Да, — рассеянно ответила я, потому что изучала лицо и язык тела Илая, чтобы понять, как он воспринял эту новость.

— Я оставлю вас двоих наедине.

Доктор Гудман подошел к двери и подождал, пока Илай войдет в комнату, чтобы он мог выйти.

— Ты беременна? — прохрипел Илай после еще одной минуты напряженного молчания.

— Мы были не совсем осторожны, — пробормотала я, скрещивая руки на груди.

Уголки его губ приподнялись.

— Туше.

— И все же, это неожиданно… — я замолчала, надеясь, что он, наконец, даст мне понять, что он думает об этой ситуации.

Вместо этого он поморщился, его брови нахмурились, когда он приблизился к кровати, в то время как его глаза осмотрели меня с головы до ног.

— Ты похудела. Разве ты не должна поправляться?

— Не обязательно. Некоторые женщины теряют несколько килограммов в первом триместре. С моей мамой всегда так было.

Он кивнул, выглядя немного успокоенным, но все еще обеспокоенным. Присев на кровать прямо рядом со мной, он провел пальцем сначала под одним глазом, потом под другим.

— Ты тоже не спала.

Его тон был почти обвиняющим, и я улыбнулась, потому что это было довольно мило.

— Тошнит, — объяснила я.

— И чрезмерно напряженная, — добавил он, и вина исказила его черты.

— Это не твоя вина, Илай, так что перестань винить себя. Скоро все успокоится, и не похоже, чтобы кто-то из нас ожидал этого.

— Правда. Но я думаю, тебе нужно больше отдыхать. Пусть твои люди какое-то время управляют магазином. По крайней мере, пока ты не оправишься от этого.

Он провел рукой вверх и вниз по моему телу, затем его рука на секунду задержалась на моем животе, прежде чем он опустил ее.

— Илай?

— Да, детка?

— Мне нужно знать, что ты чувствуешь по этому поводу. Я… ну, честно говоря, я так же напугана, как и взволнована.

Илай склонил голову набок и с любопытством изучал меня.

— Напугана? Помимо обычного «черт возьми, мы собираемся стать родителями»?

Я усмехнулась, но быстро очнулась.

— Я боюсь, что ты недоволен, и мне, возможно, придется справляться с этим самой. Но больше всего я боюсь, что они могут оказаться такими же, как ты или я.

Илай полностью забрался на кровать и притянул меня в кольцо своих объятий.

— Я чертовски в восторге, Мэгги. Я знал, что хочу создать с тобой семью, хотя и не ожидал, что это произойдет так скоро. Но, с другой стороны, все в наших отношениях происходило с невероятной скоростью, так что, полагаю, мне не стоит удивляться.

Услышав, что он рад ребенку, я немного успокоила смятение внутри меня, и обмякла в его объятиях.

— Что касается того, что ребенок будет похож на одного из нас, мы позаботимся о том, чтобы он никогда не чувствовал, что это проклятие. Я люблю тебя такой, какая ты есть, детка, и все наши дети вырастут, зная, что их любят и обожают. Что они уникальны, и не имеет значения, что думают другие. Способ, которым мы их воспитаем, будет одинаковым, независимо от того, будут ли они зелеными, безголовыми, электрическими, каменными или любым другим типом существ.

— Я по уши влюблена в тебя, — просияла я, чувствуя себя такой счастливой, что готова была лопнуть.

— Я потерял из-за тебя голову, — ответил Илай с дерзкой ухмылкой.

— Боже мой, неужели подобных шуток я должна с нетерпением ждать всю оставшуюся жизнь?

— Ага, — ухмыльнулся он, растягивая «а» в конце слова, и откидываясь на спинку кровати, заключая меня в нежные объятия. — Сейчас слишком поздно отступать.

Эпилог

Илай

Колокольчик на двери «Нечто Зловещее» звякнул, и я двинулся, чтобы встать со стула. Мэгги отмахнулась от меня.

— Я разберусь. Я жду торговца редкими книгами, а ты еще не доел свой ланч.