Нечужие объятия (СИ)

Я только сейчас заметила, что руки чуть подрагивают. Если честно, мозг еще не до конца осмыслил происходящее, большая доля неверия еще присутствовала, будто ты еще спишь и вот-вот проснешься. Теперь у меня будет время съездить в Москву к подруге и с Сашкой в цирк сходить, как просила мама. Обычно у меня не было на это время. А теперь будет. Я конечно же найду работу, но она даже близко не будет стоять с работой здесь и не столько из-за дохода, сколько из-за статуса.

Сколько у меня незаконченных дел? На данный момент из личных только одно, но все документы по нему готовы, остальные — лишь проверка и курирование. И надо не забыть через пару недель Ксюшу с днем рождения поздравить, я про дни рождения все время забываю, а напоминания все тут, на календаре.

Усталость, копившаяся годами, вдруг выплеснулась — внутри меня что-то треснуло с таким громким звуком, что я даже вздрогнула. Почему-то вспомнились те книги, что так и лежат в ящике стола, а ведь совсем недавно меня посетила мысль все-таки сделать шажок к своей мечте. Я бы сама ни за что не ушла бы отсюда, но раз такое дело… Я знаю, что это в моем случае бесполезно. Слишком хорошие для этого должны быть действующие связи. Да и доход теперь упадет.

— Доброе утро, Злата Викторовна! Чего это вы так рано?! — поприветствовала Ксюша.

Половина десятого.

Тихо запел телефон.

Петрович?

— Златушка, здоровья тебе.

На самом деле Виктор Петрович прежде всего замечательный человек, а потом уже замечательный юрист и инженер по образованию. Ему около шестидесяти, он всегда доброжелателен, и чувствуется в нем та самая настоящая мужская сила, которую любая женщина назовет именно силой, спиной, опорой. С ним и на баррикады, и у костерка с ухой посидеть можно, а какие байки он травить умеет, истинный рыбак. Я помню, как мы поехали на корпоратив в Карелию, его даже гид заслушался. Он чем-то напоминал мне отца…

Просто так он бы звонить в такое время не стал. Знает уже…

Моя секретарша, которой по всем ее должным обязанностям и обычаям офисной жизни слухи положено узнавать первой, была по-обычному радостна и весела. И это говорит о том, что я права. Петрович все-таки не так прост. Скорее всего у него в друзьях кто-то из партнеров Власова.

— Да, Виктор Петрович, здравствуйте!

— Что это за выхухоль у вас там появился?

— Все нормально, и не такое переживали. Хорошо адвокатам платить не надо, своя банда имеется, — пошутила я.

— Ты смотри — не кисни, хочешь — пойдем к нам, у тебя конечно специализация иная, но я тебя поднатаскаюсь.

— Не буду, — заверила я. — Обещаю.

— Вот и умница. Дмитрич тот еще умник…

Стук в дверь вынудил меня прервать разговор.

— Виктор Петрович, я вам позже позвоню.

Дверь распахнулась, на пороге стояла Ксюша с круглыми глазами.

— Там Геннадий Дмитриевич и все партнеры приехали, ждут вас в конференц-зале.

Я глубоко вздохнула, жалко, что нельзя ничего с собой взять, мне бы не помешало что-нибудь в руках держать. Сигарету, да, именно ее.

— А что происходит, Злат?

Ксения шире приоткрыла дверь, пропуская меня.

— Скоро у тебя новый босс появится, — улыбнулась я.

***

В конференц-зале было прохладно, как ранней осенью, кондиционеры работали на всю катушку, но дело было даже не в этом, в воздухе чувствовались увядание, будто вот-вот листва под порывали ветра сорвется с ветки и распадется тленом прямо в воздухе, воды Невы станут тугими и черными от надвигающихся холодов, улетят птицы, и ничего кроме грусти у тебя не останется.

— Проходите, Злата.

Всего у господина Власова было четверо партнеров, я имею ввиду тех, кто был истинным партнером, соучредителем, имеющим доход от этого дела. Все они были мужчинами, возрастом от сорока трех до шестидесяти пяти. Они никогда не были работающими юристами, с их подачи сюда шли хорошие клиенты, которых надо было обслужить по высшему разряду, за что мы получали зарплату, а они доход и новых клиентов.

И вот один из них, тот, что самый молодой, сидел ко мне боком, вальяжно развалившись в кресле, даже не повернув головы, двое что-то тихо обсуждали склонившись друг к другу, и похоже разговор их интересовал гораздо больше, нежели происходящее, еще один сидел с листком в руках и, хмурясь, читал его содержимое. Геннадий Дмитриевич ходил между большим овальным столом и окнами с опущенными жалюзи, но подсветка вдоль стены, рассеивая мягкий свет золотила глянец лакированной поверхности стола, и в отражении там тоже двигался «Геннадий Дмитриевич» только размытый и нечеткий.

Я, сцепив руки в кулак, точно провинившаяся первоклашка, уселась в кресло подальше от грозного прайда.

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, от кого шел этот… вброс. По-другому и не назовешь, — брезгливо скривился Дмитрич. — Но нам бы, Злата Викторовна, хотелось бы знать, насколько скоординированы были действия Кологривова?

— Я согласия на подобное не давала, Артем Сергеевич поставил меня перед фактом, так сказать.