Неделя до лета (СИ)

Норман настолько погрузился в прострацию, что даже не заметил, как к нему кто-то подошёл. Он обратил внимание на этого человека только тогда, когда почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. От неожиданности он дёрнулся и резко выпрямился, распахнув глаза. Поднял голову, напрягшись, но тут же облегчённо выдохнул. На него сверху вниз глядел знакомый зелёный глаз. Именно поэтому Норман и успокоился, ведь он понял, что рядом с ним стоял Рэй. Сначала Вильсон в удивлении вскинул брови: очевидно, он не ожидал такой реакции от друга. Однако потом его лицо снова стало невозмутимо-спокойным, как и всегда. Усмехнувшись, он плюхнулся рядом с Норманом на парту и скрестил руки на груди. Ратри неловко улыбнулся.

— Ну и чего это только что было, м? — поинтересовался Рэй, состроив максимально строгое выражение. Хотя в его голосе не слышалось ни нотки недовольства, только беззлобная усмешка.

— Прости, я просто задумался… Вот и не заметил, как ты подошёл, — Норман неловко хихикнул и почесал затылок. Он чувствовал себя несколько виноватым, пускай и понимал, что Рэй на него не злится.

— Я уж подумал, что ты мне так подбородок разобьёшь, — очередная лишённая злобы усмешка лишь подтвердила это. — Ну а если серьёзно, то что с тобой происходит? Ты всё утро какой-то нервный, — на этом вопросе Рэй неожиданно посерьёзнел. В его голосе слышалось беспокойство, а взгляд стал тяжёлым и внимательным.

Норман на это ничего не ответил. Его лицо вмиг помрачнело, брови поползли вниз. В голове снова всплыли картинки из кошмаров. Его позорное признание, разочарованный взгляд эммы, её быстрый уход. А потом темнота. Всепоглощающая темнота, которая заполнила собой всё пространство вокруг, окутала его тело холодными щупальцами, стиснула так, что было трудно дышать. Норман невольно скрипнул зубами, сжал руки в кулаки до побеления костяшек. Это заметил Рэй. И такое поведение, судя по выражению его лица, показалось ему странным и подозрительным.

— Не выспался, — лишь сухо ответил Норман. Он знал, что Рэй выслушает и поможет, ведь он всё-таки друг, но ему просто не хотелось говорить об этом. Не хотелось вспоминать всё то, что снилось ему этой ночью.

— …Это из-за Эммы? — Рэй задал вопрос напрямую и как обычно попал в самое яблочко. Впрочем, чего ещё от него ожидать? Он знал Нормана как облупленного.

Однако Норман и в этот раз промолчал, но Рэю и не нужен был ответ. Он и так уже прекрасно всё понял. Тяжело вздохнув, он покачал головой и положил руку ему на плечо, таким образом как бы пытаясь подбодрить.

— Послушай, Норман, — мягко начал он, и Норман из-за этого поднял на него взгляд, — если ты будешь сидеть и лить слёзы, то ничего не изменится. Эмма уедет, а ты так и останешься с носом. Тебе оно надо? — получив отрицательный кивок, Вильсон удовлетворённо кивнул и улыбнулся. — Ну вот видишь. Тебе просто нужно быть решительнее и напористее, если ты хочешь чего-то в этой жизни добиться. А то такими темпами ты ей признаешься только через десять лет, когда у неё уже будут дети и муж.

Норман хотел было что-то ответить, но в этот момент прозвенел звонок. Рэй быстро спрыгнул с парты и, пожелав ему удачи, удалился к своему месту. Норман проводил его задумчивым взглядом, мысленно обдумывая его слова. В это время в класс начали потихоньку подтягиваться остальные одноклассники. А вскоре пришла и учительница, после чего начался урок.

***

Норман чуть замедлил шаг, наблюдая за эммой, которая о чём-то активно спорила с Оливером. Слова Рэя всё никак не выходили из головы. Он думал о них на протяжении всего дня, даже не мог толком сосредоточиться на учёбе. Из-за этого голова ещё больше разболелась. Один раз Норману даже пришлось сходить в медпункт за таблеткой, потому что боль стала совсем невыносимой. Как итог, он получил за весь день один выговор, плохо написал контрольную и пропустил целый урок, поскольку провалялся это время в лазарете. В общем, сегодняшний день прошёл даже хуже, чем обычно. Но сейчас это было последнее, о чём беспокоился Норман. Учёба могла и подождать, тем более, что он гений и точно справится с любым тестом, если захочет. Главной задачей для него было совершенно другое. Сейчас у него, можно сказать, рушилась личная жизнь, и это единственное, что волновало его на данный момент. Да и он всё ещё не мог выбросить из головы слова, сказанные на перемене Рэем. Они постоянно крутились в мыслях, звучали в ушах, не желая никуда исчезать. И как бы Норман ни старался, избавиться от них не получалось. Ему оставалось только смириться и обдумывать их. Именно этим он и занимался, наблюдая со стороны за спором Оливера и Эммы.