Неделя — и ты моя

Разумеется, от такой логической цепочки мозг Карины был готов вылезти из черепной коробки, купить двустволку и застрелить кого-нибудь. Синеглазая вздохнула, глядя вслед бегущей в магазин Кате, и неторопливо пошла следом. Воспоминания из прошлого пытались пробиться в настоящее и настойчиво стучали в дверь, требуя, чтобы их немедленно впустили. И им открыли. Воспоминания перемешались с мыслями, образовав вихрь, который теперь метался внутри Карины. Закрыв на секунду глаза, она представила место, в которое так рвалась попасть Катя. Место, где синеглазая первый раз увидела Арсения. Успевая открыть глаза, тем самым успевая отрешиться от душевной боли, девушка резко отскочила назад. Прямо перед ней, раздраженно сигналя, промчался грузовик.

Страх обычно приходит чуть позже, но здесь был особый случай. У Карины подкосились ноги: она вспомнила тот поздний вечер, когда ее сбил грузовик. Волны ужаса накатывали на девушку и силились придавить ее к земле. Люди, выходящие из магазина, замедляли шаг, с подозрением поглядывая на девушку с безумными глазами, переступающую с ноги на ногу и изредка мотающую головой, будто бы пытающуюся понять, кто она и где находится.

«Нужно успокоиться, — повторяла сама себе девушка. — Все это в прошлом. Теперь все хорошо. Какая же я дура, что застыла посреди дороги. Опять».

— Не стоит показывать ей то место… И кто меня за язык тянул? — уже вслух прошептала Кара.

— С Вами все в порядке? — к Карине подошел толстощекий мальчуган и, чуть наклонившись вперед, будто пытаясь получше рассмотреть ее лицо, добавил: — Если что, я могу вызвать скорую. Я это умею.

— Скорую? — раздался за спиной синеглазой Катин испуганный голос.

— Вы ее знаете? — спросил мальчишка, которому на вид было лет пятнадцать, кивнув в сторону Карины. — Присмотрите за ней, а то ее сейчас чуть грузовик об асфальт не размазал.

Сказав последнее, мальчуган повернулся и посеменил к своим друзьям, которые с интересом поглядывали на Карину. Никто не знал, что мальчишка сказал своей компании, но они дружно протянули восхищенное «о-о-о» и, почтительно посмотрев на девушек, продолжили свой путь, не забывая при этом периодически оглядываться и говорить «о-о-о».

— Карин… — тихо произнесла Катя, медленно подходя поближе к девушке.

Синеглазая плотно сжала челюсти и молчала. Как бы она себя внутренне не успокаивала, а полностью усмирить свои чувства она не могла, хотя надо отдать ей должное: в панику и в истерику она не впадала, как большинство людей.

Свет от фонаря падал на опущенную голову Карины, из-за чего тень от челки закрывала почти все лицо. В этот момент Туман благодарила темный вечер и заскорузлый холодный ветер больше всего на свете. Но она прятала свое лицо в тени не потому, что Катя могла заметить ее испуг. Девушка боялась поднять голову с того самого момента, как одно трепетно-нежное и волнующее слово слетело с губ светловолосой. Туман всеми силами пыталась заставить пробудить в себе ненависть, чтобы не поддаться неизведанному. Но не выходило. Недавний страх от воспоминаний о грузовике мешал нормально мыслить. Девушке хотелось завыть, но она молчала. Ей хотелось бежать, но ноги словно прилипли к мокрому асфальту.

Катя, не дождавшись ответа от Карины, поняла, что спрашивать о случившемся не имеет смысла. Она уже привыкла к молчанию своей новой знакомой.

Робко дотронувшись до плеча девушки буквально двумя пальцами, сероглазая будто бы хотела этим жестом сказать что-то. Секунду постояв так, Катя уже собиралась убрать руку, но прохладная ладонь Карины медленно накрыла ее. Дальше произошло все само собой и так стремительно, что синеглазая и не заметила этого: Катя крепко-крепко обняла девушку, и Карина обняла в ответ.

========== Глава 9. Тройное обморочное состояние ==========

— Я тебе еще не надоела? — обгоняя Карину и перегораживая ей путь, спросила Катя. Для верности девушка еще и руки на груди сложила, и попыталась состроить серьезную мину.

Карина остановилась и пронзительно взглянула на ребенка.

— Надоела, — не думая, ответила синеглазая.

— Ах, надоела, да?! Ну и ладно!

— Что-то изменилось? — усмехнулась Карина и сама непроизвольно сложила на груди руки.

Было уже два часа ночи, а расходиться по домам никто и не планировал. Катя отказывалась отпускать синеглазую домой в том состоянии, в котором она была, да и Карина не желала отпускать восемнадцатилетнего ребенка одного. Вспоминая случай в арке и малоприятное знакомство с несостоявшимся насильником, синеглазая скрежетала зубами. Почему? Она и сама не знала. Оправдывая себя тем, что если кто-то и прикоснется к телу Кати, а это может быть только она — в целях отмщения Арсению за страдания, — девушка и не отпускала от себя светловолосую.