Неделя: Истории Данкелбурга

Мы перешли узкую дорогу и приступили к подъёму по ступеням. Ошибки быть не может: некротическая энергия здесь чертовски мощная! Если не кладбище, то уж точно морг или очень-очень плохая больница…

Немного сарказма не помешает.

Пройдя по небольшой площадке, мы подобрались к железным дверям. Не сразу удалось открыть нужные – большинство наглухо закрыты.

Внутри нас ждали полутьма, тишина и неприятный запах…

Из-за стойки на нас с любопытством взглянула толстая женщина в белом халате. Со временем любопытство сменилось на озадаченность, а потом на неприязнь…

– Что вам нужно? – пропищала она.

– Мы ищем доктора Отто Хлая, – ответила я, подойдя к стойке, – Нам сказали, что он здесь работает.

– По какому вопросу?

– По личному.

– К сожалению, сегодня он не работает, – мерзко пропищала женщина, – Вы можете найти его завтра или послезавтра…

– До завтра мы ждать не можем, – твёрдо ответила я, – Дайте его адрес, мы навестим его квартиру.

– Я не имею права давать такую информацию! – гневно отрезала дама, – Убирайтесь!

Отступать я и не собираюсь:

– Вы скажете мне, где живёт доктор Отто Хлай, – медленно проговорила я, глядя женщине прямо в глаза.

– Да что Вы себе…

– Скажите, где живёт доктор Отто Хлай!

В писклявом голосе медсестры звучит всё меньше воли:

– Я не ска…

– Скажешь!

Зрачки женщины вздрогнули. Она на какое-то время перестала соображать. Выпятив нижнюю губу, она произнесла:

– Улица Енголстрабе, дом номер шесть.

– Молодец.

Когда мы покидали стены провонявшего здания, где-то за спиной грохнулось на пол безвольное тело.

Обычно гипноз даётся мне с большим трудом. Это искусство относится к ряду самых сложных и редко практикуемых. Для настоящего гипноза нужно много времени, должна быть проведена предварительная подготовка, следует тщательно изучить объект, подобрать для него наилучший метод, число которых превышает три десятка.

К тому же, он нередко не даёт результатов, поскольку загипнотизированный бывает отрезан от своей памяти.

Зачаровать медсестру удалось лишь потому, что она слишком слаба в ментальном смысле. Заставить её мозг работать согласно моей воле было довольно просто.

Запрета на применение гипноза нет, в отличие от запретов на привороты, отвороты, проклятия и притяжения удачи. Разумеется, все они негласные и сформулированы мистиками очень давно. Правда, соблюдение их никак не отслеживается, так что можно сказать, что они носят сугубо рекомендательный характер.

Главное для мистиков – это не вмешиваться в дела Небожителя, не перечить его воле и не допускать сильного влияния на будущее. Следует считаться с желанием высшей сущности и с желаниями людей, как бы низки и ничтожны они ни были. Даже с желаниями и волей маньяков и насильников приходится считаться…

В теории…

Но на практике же мы можем творить всё, что душе угодно. Я, например, свела в могилу немало отморозков, прокляла семьи всех своих заклятых врагов и не раз помогала случайным людям крупно выигрывать в казино.

Честно говоря, я всегда отношусь с некоторым непониманием к тем, кто искренне считает, будто мы должны ограничивать свои способности. С чего бы вдруг? Не помню ни одной птицы, которая осознано бы ограничивала себя в полётах, не помню ни одной ящерицы, которая бы благородно отказывалась регенерировать хвост… Если у меня есть те силы, которых нет у большинства людей, то это в последнюю очередь мои проблемы…

Некоторые, кстати, считают, что каждый способен стать мистиком, пройдя особый курс обучения. Это полнейшая чушь. Мистиками рождают, причём не каждый ещё способен пробудить у себя силы, не каждый способен их развить…

Зачастую для этого требуется какое-то сильное потрясение. Я, например, упала с четвёртого этажа в раннем детстве. Беспечная мамаша посадила меня на подоконник, и я, будучи совсем маленькой и ещё более бестолковой, упала вниз…

Когда доктора меня спасли, я долго лежала в больнице. От удара получила травму головного мозга, вследствие чего до сих пор страдаю бессонницей. Зато когда сплю, то нередко вижу пророческие сны. Первый такой сон случился ещё в палате: я увидела, как рушатся дома…

Через неделю произошло сильнейшее на нашем континенте землетрясение далеко отсюда.

С тех пор я с нетерпением жду той ночи, когда мне удастся-таки заснуть…

– Она не назвала квартиру, – вспомнил вдруг Шнихт, когда мы в очередной раз выбрались из подземки.

– Это и не требуется, – я размяла затёкшую шею, – На Енголстрабе стоят только частные дома. Плюс ко всему, она довольно короткая.

Шнихта эта новость не обрадовала: злобно озираясь по сторонам, он укутался в куртку так, словно ему нестерпимо холодно. Кряхтя и сплёвывая под ноги, он беспрестанно хмурит брови и морщит лоб.

Словно его что-то сильно тревожит.

– Эй? Всё в порядке?

– Нет, Саманта. Какое-то у меня поганое чувство… Совсем нехорошее… Если можно было, я бы свернул и убрался отсюда.

– Тебя что-то пугает? – прислушавшись к ощущениям дриджа, я осмотрелась по сторонам, но ничего такого, от чего могла бы исходить опасность, не увидела.

– Чёрт его знает! Просто что-то внутри подсказывает, что зря мы сюда пришли…