Неделимые

Егор кивнул Юле. Которая к этому времени принесла чашку горячего крепкого кофе. До конца выборов оставалось чуть более двух часов.

Яркое солнце грело изнутри. Рита, как и всегда, с рождения детей, проснулась рано. Босые ноги пересекли широкую гостиную, направляясь на кухню. Слабый зеленый сладкий час, взбодрил и сделал ее утро. К обеду должна была заехать Ирина.

Со дня победы Егора в выборах прошло пять дней. Пять дней какой-то безумной жизни. Его постоянно не было дома, он вечно был занят, и она прекрасно понимала, что так и должно быть, но легче ей от данного понимания не становилось ни на грамм. Она понимала, что начинает дико по нему скучать. Его отсутствие, в связи с тем, что пока она была беременна, он почти всегда находился рядом, стало для нее чем-то ужасным.

Ей безумно его не хватало.

Допив чай, она направилась в детскую, чтобы удостовериться, что все хорошо. Конечно, в кармане у нее всегда болталась радио-няня, но это ее не успокаивало. Вдруг эта штука сломается, а ее дети будут срочно нуждаться в матери, поэтому периодически, а если быть честной, то очень и очень часто, она заглядывала в детскую. И лишь услышав мирное посапывание в два носика, успокаивалась, светясь улыбкой, но она гасла быстро, сменяясь новой волной беспокойства за детей.

Ей, конечно, помогали. Периодически к ней наведывалась Ирина Александровна, часто это происходило вместе с Ростиславом, Егор тоже старался уделить все свободное время ей и детям, но, кажется, даже это не спасло ее от послеродовой депрессии. В голову постоянно лезли какие-то сумасшедшие мысли, часто накатывала безосновательная печаль.

Ирина не раз пыталась с девушкой поговорить по этому поводу, за что только напоролась на серьезный и слегка недовольный взгляд сына. После этих допросов Егор в не совсем вежливой форме попросил мать больше не лезть к Ритке. В тот момент Марго стало стыдно перед свекровью, которая всегда относилась к ней прекрасно, но она промолчала, позволив Егору все решить за нее. Да и так ей действительно было легче.

— Маргарита Павловна, — донеслось позади, это был Сергей — охранник.

— Да, — улыбнулась, слегка растерянно, она ведь совершенно не слышала, как он подошел.

— Вас к телефону, — протянул трубку. Это было странным. Ей редко кто звонил на домашний.

— Хорошо, спасибо, — приложила телефон к уху, — слушаю.

— Здравствуйте, вас беспокоят из городской клинической больницы. Маргарита, Лаврова Ольга Николаевна, ваша мать?

— Да, — нахмурилась, — что-то случилось?

— Приезжайте поскорее, ваша мама в очень тяжелом состоянии. Она попала в аварию, выскочила на встречную, прямо в грузовик, удар был тяжелым. Мы делаем все, что можем, — телефонная трубка выпала из рук, Рита пошатнулась, на лице промелькнуло все от улыбки до полнейшего отчаяния. Гамма страшных эмоций. Пальцы рук подрагивали.

Прикрыв глаза, девушка посчитала до десяти, а после побежала в комнату. Пока переодевалась позвонила Ирине, чтобы та приехала раньше. Этот час ожидания стал пыткой, но когда свекровь переступила порог дома, Рита протараторила о случившемся на одном дыхании и, схватив ключи от машины, понеслась к гаражам.

Черный мерседес, как клоун из коробки, выпрыгнул за ворота дома.

Ничего не соображая, Рита лишь смогла набрать номер Егора, въезжая в город. Сбивчиво, с надрывом и слезами, она сообщила плохую новость, кидая телефон на соседнее сидение.

В палате стояла гробовая тишина.

Марго вошла тихо. Как мышка, подкралась к больничной койке. Губы дрогнули. А пальцы сильнее сжали руки матери.

— Милая моя, — всхлипнула, смотря на искалеченное лицо матери. Красные ссадины, проступившие синяки… это было выше ее сил.

На плечах ощущалась тяжесть.

Рита обернулась, встречаясь взглядом с Егором. Мужчина сильнее сжал хрупкие женские плечи, притягивая ее к себе.

— Она не самый хороший человек. Но даже она это не заслужила, — уткнулась носом в плечо мужа, — моя бедная, бедная…

— Тихо, — поцеловал в макушку, — все будет хорошо, побудь здесь, я поговорю с врачом.

Как только дверь закрылась за ним, Рита вновь посмотрела на мать. Ее губы подрагивали, женщина хватала ртом воздух, а потом медленно, совсем чуть-чуть приоткрыла глаза.

— Мама, — выкрикнула Маркова, падая на колени у кровати, вцепляясь в расцарапанные руки женщины.

— Ритка, — хрипло проговорила Ольга, — не думала, что ты придешь, после всего, что я сделала.

— Что ты такое говоришь, что? — Рита повысила голос. — Мамочка…

— Тише, детка, тише, — Ольга вяло улыбнулась, — прости меня за все. Я рада, что все мои выходки не смогли испортить твою жизнь. Я рада. Что твоя жизнь сложилась лучше, чем моя.

— Все хорошо. Хорошо. Ты теперь бабушка. Бабушка два раза, — улыбнулась сквозь слезы.

— Поверь, твои детям будет лучше без такой бабушки, как я, — женщина закашляла, а Рита закрыла уши руками.

— Не говори, не говори глупостей, не надо.