Неделимые

— Нет, я придумал кое-что оригинальное. В хоккей ему не играется, и в Москве не живется, значит в военное училище поедет.

— Савелий? Ты себе как это представляешь? Он же… Господи, он же, как клоун, ему там будет непросто.

— И прекрасно. Закрыли тему. Есть давай, а то тебя сейчас сожру.

— Нас, — хихикнула.

— Вас.

* * *

Это прекрасное и пугающее чувство одновременно. Ожидание.

Этот день начался так же, как и всегда. Завтрак, поцелуи, разговоры, с одним исключением, сегодня он не успел доехать до офиса. Телефонная трель заполнила все пространство машины. Гулкая, звонкая. Она насторожила.

Еще не успев ответить, он точно знал, что ему скажут, чувствовал.

А теперь сидел в кабинете ожидания, изводя себе нервы. Не мог поверить, что все это происходит с ним, что за такой короткий срок его жизнь в корне изменилась. И теперь в его жизни есть другие цели, совершенно не связанные с зарабатыванием денег. Сидел и вспоминал все, что произошло за этот год.

В голове пролетала каждая ссора… Сказанное невпопад слово… Взгляд… Прилив нежности…

— Егор Сергеевич, родила, — в сознание ворвался голос медсестры.

Наверное, он только сейчас до конца понял, насколько сильна его любовь к этой женщине. Женщине, изменившей его мир, его существо. Женщине, которая подарила ему двух прекрасных детей.

Это понимание явилось свыше, полностью дезориентируя. Он так и замер у двери в палату. Пальцы едва коснулись металлической ручки, а ноги больше не могли ступить и шага, тело напряглось, застывая подобно мраморной статуе. Это было чем-то сверхъестественным, он не мог объяснить внезапно возникшее чувство робости.

Глубокий вдох, переполненные воздухом легкие и отчетливо слышавшийся стук собственного сердца. Робость растаяла так же мгновенно, как и появилась, стоило распахнуть дверь белоснежной палаты. Вошел, но медлил. Кроткие, совсем несмелые шаги в сторону жены, которая улыбалась посапывающей на руках малышке.

Рита зачарованно смотрела на крохотное личико дочери — душа пела. В глазах блеснули слезы, слезы радости. Она так ждала их появления, читала сказки, рассказывала истории, и уже знала, что они слышат, понимают ее. Дверь отворилась, и в палате появился Егор. Марго подняла глаза, губы растянулись в улыбке, от которой на щеках проступили ямочки.

— Привет, — шепнула, поджав губы. Егор продолжал стоять у самого входа, еще ни разу она не видела мужа таким волнующимся, слегка растерянным, но счастливым. То, что он рад, чувствовалось на расстоянии, теперь она знала, что он любит ее, их.

— Привет, — прокашлялся в кулак и, наконец-то, сдвинулся с места. Коснулся ладонью ее лица, сорвал легкий, но такой нужный сейчас поцелуй. — А где…? — осмотрелся в палате. — У нас же двойня?

— Двойня, не переживай, — улыбнулась, — на кислород унесли.

— Это девочка или мальчик?

— Девочка. Женечка, давай назовем Женей. Знаю, что мы хотели по-другому, но я как только на нее посмотрела, то сразу поняла — она Женечка… Евгения Егоровна, мне кажется, хорошо. — Рита продолжала говорить что-то еще, но Егор слышал все слишком расплывчато, глухо. Он смотрел на этот крохотный, зевающий, морщащийся сверток и проваливался в какой-то другой, сумасшедший мир. Мир, полный любви.

— Маргарита Павловна, я ребеночка принесла, — прожужжала медсестра, вошедшая в палату. Она, не останавливаясь, направилась к Егору, чтобы отдать ребенка. — Егор Сергеевич, поздравляю, — протянула закутанного в конверт младенца.

Егор аккуратно вытянул руки, в которых этот крохотный мальчишка казался еще меньше.

— Вот так, хорошо, вы только головку придерживайте, — прокомментировала сестра и удалилась.

— Такие маленькие… — прошептал, сосредоточив все свое внимание на ребенке, — крохи.

— Не успеем опомниться, как они вырастут.

Егор внимательно посмотрел на жену.

— Я люблю тебя, — улыбнулся, — я очень тебя люблю. Вы — самое дорогое, что у меня есть. — Рита смахнула подступающие слезы.

— И я тебя, больше жизни.

Глава 30

Суматоха, выписка, сумасшедшие гонки по магазинам, ночи без сна и еще куча испытаний свалившихся на голову новоиспеченным родителям. Легкая, приятная усталость. А в душе горячее, сильное, разливающиеся по телу волнами, чувство любви.

Рита еще никогда не была так счастлива. Только сейчас, спустя неделю после выписки, она окончательно пришла в себя, свыклась со всеми изменениями, почувствовала себя нужной. Пока была беременна, часто думала о том, как ее мать стала такой. Чужой, бездушной. Ломала голову, но так и не смогла выделить для себя ни одной здравой мысли на этот счет. Да и нужны ли они, эти мысли?