Недетская игра в прятки

— Раньше многое было проще объяснить. Например, когда на моем участке случались аресты людей совсем не похожих на преступников, это вызывало удивление, недоумение, но их обвиняли в саботаже, вредительстве, сотрудничестве с недобитым белогвардейским подпольем. Нам говорили, что эти люди когда-то служили или были связаны с царским режимом, а потом и с белогвардейским движением. Они скрывали свое прошлое, проникали в партию и руководящие органы, и там вели свою подрывную работу. Это объясняло их арест, и было понятно.

— По этой логике всех, кто родился и не дай бог учился в прошлом веке в университетах, надо было арестовывать и сажать в лагеря?

— По этой логике… Понимаешь, когда меня назначили начальником райотдела милиции, стали приглашать на разные совещания, там многое говорят о происшествиях и о задачах, которые стоят перед нашим ведомством. Наше ведомство самое сильное в стране, главная наша задача — борьба с преступностью, охрана заключенных, а для этого необходимо создание и содержание лагерей, а лагеря нынче — большое хозяйство, это стройки, шахты, лесозаготовка и разные другие предприятия, рядом с лагерями возникают поселки, которые потом становятся городами. В одной Мордовии таких лагерей не счесть числа, заключенные заняты производством, местные жители обеспечивают жизнедеятельность лагерей. Это система, ее надо поддерживать, она должна работать. Вот вам работникам культуры неведомо, да и не все простые люди обращают на это внимание, но если немного отъехать от Москвы, километров на пятьдесят, то замечаешь: заборы с колючей проволокой, вышки с часовыми и чем дальше отъезжаешь, тем чаще этот пейзаж повторяется. Почему, зачем мы так живем?

Для Анны, эти рассуждения, Василия не стали откровением, она уже много лет живет с болью в сердце от того, что произошло с ней и ее мужем много лет назад и не может не замечать, что это происходит и сейчас с разными людьми в этой стране. Теперь она увидела, что неожиданная трансформация произошла с человеком, казалось, из другого мира, из другой культурной среды и это было удивительно, потому что она считала, что такие люди, как Василий должны быть опорой для существующей власти в стране. И все же, происходящее вокруг поколебало его уверенность в справедливости и правильности того, что происходит в ведомстве, которому он посвятил свою жизнь. Анна очень хорошо относилась к Василию и чувствовала, что их разговор может помочь ему разобраться в своих сомнениях. Вся их компания была увлечена представлением, которое разыграли Илья Григорьевич с Александром. Александр декламировал и пел, а Илья Григорьевич поддерживал его музыкально. Анна, пользуясь этим, продолжала разговор с Василием:

— Не знаю, как тебе помочь, что посоветовать, чтобы избавиться от навязчивых вопросов. Бывает так, что когда вслух произносишь то, что рождает сомнения, решение приходит само собой.

— Получается, что чтобы что-то создать или построить, в нашей системе без труда заключенных обойтись трудно. Вот я слышал, что здание МГБ на площади Дзержинского и многие дома в Москве строят пленные немцы. Ладно, немцы. Наши пленные, их и сейчас возвращают из немецких концлагерей, и куда? Прямиком в спецлагеря. Проверяют, как они попали в плен. Если не смог доказать, что не сам сдался, отправляйся опять в лагерь, трудись там, на благо отечества, а ведь среди этих солдат многие добровольно пошли на фронт. Их ли вина в том, что они попали в плен? Но, теперь на них до конца жизни будет клеймо предателя.

— Я думала, что так было только во время войны. Наш Саша прошел через это, но прошел проверку, и его вернули в строй.

— Ему повезло. И сейчас, проверяют. Ко мне по старой памяти приходят матери таких солдат, просят помочь, а что я могу? Я человек системы, маленький винтик.

— Понимаю. Проверяют и часто без сочувствия и сострадания, — Анна, наконец, поняла, в чем главная причина перемены душевного состояния Василия, — а попавших в плен солдат и их матерей жаль. После нашего разговора, что-то захотелось выпить. Давай потихоньку от всех выпьем за то, чтобы у бывших пленных было будущее, а к их матерям вернулся покой.

Они тайком выпили по рюмке водки и вернулись к обществу. К концу вечера Анна стала замечать, что на лице Василия стала появляться улыбка.

Следующий день Черняйкины посвятили прогулкам по городу, Лариса приняла на себя роль экскурсовода, Гриша ей помогал, и они за один день успели осмотреть многие достопримечательности Москвы. Обошли Кремль, сосчитали все его башни. Прошли по набережной, много времени провели в ГУМе, там Грише и Василию пришлось подождать и потерпеть, потом отдыхали в Александровском саду и ели мороженое.

На третий день Черняйкины отправились домой в Саранск и все заметили, что поездка пошла Василию на пользу.

К первому сентября Лариса вернулась в Москву, начался ее первый учебный год в медицинском институте. Ей настойчиво предлагали поселиться в доме Панариных, но она твердо решила остаться жить в общежитии, там у нее уже появились подруги, и началась настоящая студенческая жизнь.