Недетские игры

– Что-что? – спросил Берринджер, глядя, как варианты игры с нарастающей быстротой сменяют друг друга.

– Джошуа – это общая сумма всех своих программ, генерал, – ответил Маккитрик, не отрываясь от экрана. – Как и человеческий мозг, она представляет единое целое.

– Я по-прежнему не понимаю, – сердито сказал генерал.

– Наступив ногой на раскаленный уголь, – ответила Пат, – вы вряд ли после этого возьмете его голыми руками, не так ли? Хотя рука у вас отличается от ноги.

– Хотелось бы…

– Это означает, что у вашего центрального процессора – мозга – объединенная программа, – закончила Пат Хили. – Дэвид как раз и пытается сейчас заставить Джошуа наступить на уголь.

– Ну, давай, – шептал Дэвид, нажимая на клавишу «ввод», – учись же, учись!

Битва крестиков и ноликов на центральном экране становилась все более ожесточенной, за мельканием фигур уже невозможно было проследить.

– Сотни игр в секунду, – протянул Маккитрик.

– Смотрите! – возбужденно воскликнул майор Лем. – Случайные комбинации цифр в кодах запуска… появляются не так часто!

Блики сигналов отразились в стеклах очков Поля Рихтера.

– Машина зацикливается, – с удовольствием произнес он. – А это отбирает все больше ресурсов у остальных частей системы!

Присутствующие, затаив дыхание, следили за происходящим. Мерцание разноцветных сигнальных лампочек делало Хрустальный дворец все больше похожим на дискотеку в разгар веселья. Дэвид повернулся к Фолкену, как бы ища одобрения. В углах рта профессора подрагивала улыбка… подававшая надежду.

Дуэль символов достигла, казалось, немыслимого предела, когда экран вдруг залила ослепительная вспышка. Дэвид и остальные прикрыли глаза рукой.

Изображение погасло… Неужели все?

Нет, экран заполнили гигантские карты полушарий, переливавшиеся всеми цветами радуги. Символические фигуры и точки, изображающие ракеты, бомбардировщики и подводные лодки, зароились во всех направлениях, словно электронные насекомые. Темными пятнами то здесь, то там расплывались атомные грибы.

Затем экран очистился. Пауза – гроздья ракет опять понеслись навстречу друг другу. Новый обмен термоядерными ударами, несмотря на перемену стратегии, тоже привел к полному уничтожению обеих сторон.

– Что он делает? – спросил Берринджер, хватая Маккитрика за локоть.

– Учится, – повернулся к обоим Дэвид. – Джошуа наконец стал постигать смысл уроков.

Обмен ракетными залпами возобновился в еще более быстром темпе. На экране нельзя уже было уследить за мельканием светодиодов.

– Та же история, что с крестиками-ноликами, – сказал генерал.

Неожиданно изображение пропало. Комбинации случайных цифр замерли.

– Он что, обжегся? – тревожно спросил генерал. – Или набрел на код запуска…

В Хрустальном дворце воцарилась полная тишина. Люди ждали, когда погасший экран подаст знак.

– Никаких следов активности, – сказал Лем, просматривая распечатку. – Одну секунду, сэр! Пошла запись…

ПРИВЕТСТВУЮ ВАС, ПРОФЕССОР ФОЛКЕН.

– Привет-привет, злой мальчик, – махнул рукой Фолкен, подходя ближе к экрану.

ПРИВЕТ, – набрал Дэвид.

СТРАННАЯ ИГРА, – сказал Джошуа. – ЕДИНСТВЕННАЯ ВЫИГРЫШНАЯ СТРАТЕГИЯ – НЕ ИГРАТЬ ВООБЩЕ.

– Джошуа любит выигрывать, – изогнув бровь, заметил Фолкен. – А вы, генерал?

– Прошу прощения, – пробурчал Берринджер, направляясь к полковнику Конли, – мне нужно сделать несколько звонков. – Дойдя до полковника, он остановился. – Кстати, Фолкен. Вам надо подумать о воскрешении… – генерал в упор посмотрел на Маккитрика. – Ряду наших сотрудников понадобится помощь, чтобы привести все в порядок.

На экране засветились новые слова.

НЕ ХОТИТЕ СЫГРАТЬ ПАРТИЮ В ШАХМАТЫ? – спросил Джошуа.

– Отдай ферзя, тогда посмотрим! – закричал Маккитрик.

– Дэвид, ты гений! Я люблю тебя! – воскликнула Дженифер, обвивая руками его шею.

– Осторожней! Джошуа может приревновать, он все еще хранит коды запуска, – сказал Дэвид.

Дженифер со смехом заткнула ему ладонями уши.

– Профессор, – обратился Дэвид к Фолкену. – А как Джошуа играет в шахматы?

– Увы, не блестяще. Однажды ему довелось сразиться с советскими гроссмейстерами, и он проиграл восемь партий из десяти…