Недетские игры

— Приветствую тебя, великий воин, — приложив руку к сердцу и почтением глядя на Добрыню церемонно проговорил юноша.

— И ты здрав будь, странник.

Добрыня с любопытством глядел на юношу.

— Ну наконец то, пришел в себя! — ехидно сказал Данила.

— А я никуда и не выходил, просто грусть напала, — в тон ему ответил Добрыня, — пойдёмте-ка, отроки, обратно в баньку. Посидим, потолкуем. Там нас и не потревожит никто, да и нравится мне эта банька, наверное, Бабушка Ель частичку доброты своей оставила в ней для нас.

Уже опустились на землю ранние, зимние сумерки. Друзья сидели в баньке, на столе уютно потрескивала сальная свечка освещая тёплым светом лица людей. Явор снова, во всех подробностях, пересказывал свое необычное приключение, Добрыня внимательно слушал, изредка задавая вопросы.

— Значит, говоришь, к Хранителям собрались? — задумчиво проговорил Добрыня, поглаживая свою вьющуюся бородку. — Хорошо, может из этого и толк выйдет, глядишь и разузнают как с этим злодеем сладить.

— Книги там есть на золотых страницах написанные, очень древние. Говорят, в них заключена мудрость всех миров. Только где именно их искать…? Обитель большая, в ней множество подвалов и подземных ходов. Ребёнком я залезал туда, клад искал, — Явор весело улыбнулся, — да пойман был и примерно наказан. Неделю на хлебе и воде сидел… Некоторые ходы обвалились, некоторые двери замурованы. Может быть именно там искать надо.

— А нам то что делать? Не сидеть же дальше на месте и ждать, когда они там чего нибудь найдут? И не факт, что найдут! А дальше что? Как мы узнаем, что они что-то нашли? Или не нашли?

— Не торопись, отрок, тут с наскока не возьмёшь! Думать надо.

— Думать, думать, чего думать то? Делать что-то надо! — Данилу вдруг охватило раздражение, — сидим всё на одном месте и ничего придумать не можем! Я домой хочу!!! — вдруг не ожидая сам от себя выкрикнул он, — можно было бы, давно бы убрался отсюда!

Добрыня опешил от такого всплеска негодования. Он и подумать не мог, что услышит такие слова от своего ученика. Он молча, во все глаза, смотрел на него и не мог выговорить ни слова. Немую сцену прервал Явор.

— Не торопись, Данила, — проговорил он мягко, кладя руку на его плечо, — Не надо так, мы все очень хотим что-нибудь придумать! Ведь это не просто, дай нам время!

Успокаивающий тон и жест Явора подействовали на Данилу. Сначала он вроде сделал движение, чтобы скинуть дружескую руку с плеча, но потом остановился и только низко опустил голову.

— Прости, Добрыня, я не знаю, что на меня нашло. Как будто это был не я.

Вспышка гнева обеспокоила Добрыню: у парня нет мира в душе, мечется, думал он, надо присматривать за ним. Это хорошо, что такой друг появился, разумный, спокойный, способен от беды удержать. Но ведь прав Данила то, надо двигаться. Только знать бы куда. Тяжело вздохнув Добрыня поднялся с места и, дружески потрепав огорченного Данилу по плечу в знак примирения, молча вышел на улицу.

Даниле было грустно и хотелось плакать. Тоска по родным и по дому навалилась на него тяжёлым грузом. В голове было пусто, только одна мысль сверлила его мозг: он сорвался на друга. Ни за что, просто так, на ровном месте. Проводя Явора обратно в казармы и устроив его на ночлег, он вышел на улицу. Остановившись и вздохнув полной грудью чистый, морозный воздух, он не почувствовал, как всегда, что его наполняет радостное чувство. "Надо чем-то себя занять", — как-то отрешённо подумал он.

Следующим утром он решил зайти к Кузнецу, чтобы условиться с Осиной об очередной тренировке. На душе немного полегчало, появилось дело, и он отправился к речке, на берегу которой одиноко стоял дом Кузнеца.

Осину он увидел издали и хотел было уже окликнуть ее, но что-то остановило его. Стоя у колодца девушка одной рукой крутила ворот, а другой готовилась ухватить поднимающееся деревянное ведро. Что-то в ней было не как всегда. Что-то новое проглядывало во всем её облике…. Движения были уверенными и размеренными, без суеты, без надрыва, который никак не отпускал её. Сильным движением она подхватила показавшееся из колодца ведро и поставила его на приступочку, приделанную к колодцу. "Ничего себе", — подумал Данила, — как может девушка так легко поднимать такие тяжести?" Ему вспомнилось, как он таскал ведра из колодца наполняя бочку в доме Вяза. "Хмм… Девушка…. Вот именно, девушка!" Пугливый зверёк с затравленным взглядом, на которого так смахивала Осина при их первой встрече, вдруг предстал перед ним совсем в ином свете. Данила видел её сбоку, на лице Осины блуждала задумчивая улыбка, щёки вдруг вспыхнули. "Ещё одна зачарованная! Чего ж мне так везёт то на них!" — думал про себя он. Видимо уловив его непроизвольное движение боковым зрением она повернулась к нему.