Недетские игры

Макс встал и вышел покурить, чтобы отогнать круживших вокруг демонов. Первая затяжка отогнала мысли, звездное небо над головой напомнило о вечности, а потом припомнились слова отца:

– Любое предательство, даже самое малое разъедает душу.

Когда Лена вышла следом, он уже успокоился и грустно улыбнулся: поправляйся быстрее Дэн, наш спор еще не завершен! Я буду сражаться за эту малышку даже с самим собой!

Дэн

Это было не больно и не страшно, плавать в тумане. Потом появились лица, голоса прорвались сквозь шум моря:

– Данил, Данил, ты на каком курсе учишься?

Язык не слушался, но почему-то очень хотелось ответить, поэтому выдавил почти только горлом:

– На пятом!

– Молодец!

Молодой женский голос принадлежал крупной женщине в очках, она так радостно улыбнулась его словам, что ему захотелось улыбнуться в ответ, но холодные мужские пальцы остановили движение лицевых мышц:

– Те-те-те юноша! Улыбаться пока нельзя, швы могут разойтись! Через недельку, потихонечку начнете!

Швы? Воспоминание навалилось подушкой, рядом тихо чертыхнулся третий голос:

– Блин, давление уронил! Палыч, ты бы аккуратнее!

На рот и нос опустилась кислородная маска, дышать стало легче, в голове прояснилось.

– Ну что девочки, перекладываем?

Несколько женщин и угрюмый мужик переложили его с одной поверхности на другу., мелкая девчонка в розовом костюмчике придержала капельницу.

– Ну все, поехали, в платную на третий!

Голова закружилась от мелькания потолочных ламп, потом снова рывок и мягкий матрас под спиной, теплое одеяло на озябшем теле и осознание: жив.

Утром пришли родители. Мама поджимала губы, отец странно вздыхал. Пробыли недолго, ушли, зато Яра, словно ждала их ухода сразу подсела ближе и рассказала. Дэн закрыл глаза и перед глазами встали Лена и Макс. Вместе. Заходят в подъезд, поднимаются, а дальше знакомый диван, стыдливый румянец… Сжав руки парень глубоко вдохнул, чтобы не закричать от почти физической боли после слов сестры:

– Он пошел с ней и сказал, чтобы мы не ждали. Папа все же задержался, но Максим не вышел, – Яра пожала плечами, – ты же знаешь, Лена художник, она любит все красивое, наверное, ее оттолкнули твои раны.

«Твои раны» – эхом отдалось в голове. Руки Данила поползли к повязкам. Толстый слой марли, нечувствительность лица, и да доктор же сказал неделю не улыбаться! Неужели он теперь урод?

– Яра, дай зеркало, – прохрипел он снова сдерживаясь.

О, занятия танцами приучают держать себя в руках даже тогда, когда нервы натянуты точно канаты!

– У меня нет, – сестра пожала плечами.

– Дай телефон! – настойчиво повторил он.

Девушка протянула изящный смарт с розовой крышкой. Дэн не стал ловить свое изображение в поверхности экрана, просто включил фронтальную камеру и взглянул на толстые повязки, укрывающие лоб и щеку. Под глазами наливались чернотой синяки уголок рта запекся, несколько легких царапин на второй щеке… Красавец! Горько хмыкнув Данил вернул телефон и тут в палату вошли Макс и Лена. Красивые. Целые. Свежие с морозца. Желчь вскипела волной. Выплеснул и увидел: боль, непонимание, презрение… Зацепил понимающий взгляд Макса. Друг явно что-то знал про эту вспышку. Словно сам недавно пережил нечто похожее. А Еля, Еля просто ушла, сказав на прощание несколько слов, жгущих словно спицы.

Макс

Сражаться было не с кем. После ухода Лены Данил скис. Лежал неподвижно, глядя в потолок, принимал как должное хлопоты матери и сестры. Те чуя свою вину носили ему бульончик, поправляли одеяло и сюсюкали как с младенцем. А Лена таяла. То волшебное сияние, что окутывало мою девочку истончалось, покрываясь мелкой сеткой трещин. Однажды я не выдержал. Привел ее к Дэну и все получилось! Ох и взбучку она ему устроила! Мне хотелось аплодировать и ржать в голос. Вот только она и сама светилась при этом, почти как раньше!

Данил встал. Пошел. Угодил в сети родственников, трепыхнулся, а потом уцепился за меня взглядом:

– Макс, можно… к тебе?

Наверное, от неожиданности я кивнул:

– Поехали! – и уволок его в мою квартиру.

Пусто, чисто, спокойно, наверное, ему хватило этого в больнице, потому что здесь Дэн сразу начал действовать. Позвонил отцу, поговорил с сестрой, потом словно нехотя написал матери. Ярослава привезла его ноут, телефон, одежду, и карточку от отца. У меня просто не получалось отстраниться от всего этого, и я впрягся. Играем? Играем! Но сначала исцелить тело, а главное душу!

Гантели, шведская стенка, удобные скамьи для упражнений. Потихоньку, опасаясь головокружений, пять подходов по два-три движения, потом больше, чаще, а еще лекции, семинары, зачеты. Лена ждала. Иногда выхватывала меня взглядом в толпе, всматривалась в лицо и чуть-чуть, почти незаметно улыбалась.

Насторожился я только тогда, когда понял, что Дэн перебарщивает. Рвет жилы, словно собрался идти на рекорд. Потом купил новую рубашку, пальто, начистил ботинки и весь день сидел на лекциях, как на иголках, поглядывая в окно. Я понял кого он хочет увидеть и как не болело сердце, позволил ему идти одному. Это нужно им обоим.