Недетские игры. Сборник научно-фантастических произведений

Альдо на ходу стал вполголоса читать:

«Нынешней ночью на химическом заводе была выведена из строя насосная станция. Директор завода Мейлон сделал следующее заявление: «Пока я не знаю размера убытков, но уже сейчас могу сказать, что серьезно повреждено электронное управление станцией. Злоумышленники произвели переключение проводов, что привело к короткому замыканию. В результате прекращения подачи воды наши главные цеха, оборудованные ультрасовременными установками, не смогут вступить в строй длительное время. Остановка производства обернется многомиллионными убытками». Затем господин Мейлон напомнил, что город, как и вся долина Риу, обязан своим процветанием предприятиям, и он как один из основателей концерна гордится, что способствовал этому процветанию. Причины саботажа, жертвой которого стал концерн «Химические и металлургические заводы Риу», пока необъяснимы…»

В конце статьи автор обрушивался на виновников «варварского поступка» и сокрушался о судьбе «несчастных рабочих, которым на неопределенный срок грозит безработица!»

— Мы и не надеялись на такое! — пробормотала Леа, нервно рассмеявшись.

После обеда Анна подала кофе в гостиную. Лоран Порталь последовал за женой.

Дети уже сидели перед телевизором. Элиза устроилась в кресле с магнитофоном и учебными карточками на коленях. Как обычно, она нервно поглядывала на часы. Малыш Поль — в семье его звали Пушком — не отрывал взгляда от экрана. Лоран некоторое время наблюдал за ним: лицо мальчугана раскраснелось, он то и дело заходился в приступах кашля.

— Пушок не болен?

— Обычный городской кашель…

— Бронхит, — поправил Лоран.

— Да-да, конечно. Я сегодня поведу его к врачу…

Элиза вскочила и чмокнула мать в щеку.

— Пора, а то опоздаю в лицей!

— До скорого, Элиза. Не ленись.

— До свиданья, мама!

Элиза поцеловала отца и устремилась к двери.

— Элиза!

— Что, пап?

— Ты вчера вечером никуда не выходила?

— Зачем?

— Неважно… Ну беги!

Он выключил телевизор. Изображение на экране сжалось и исчезло. Пушок вздрогнул и побледнел.

— Иди отдохни, малыш… — сказал отец.

Ребенок нехотя подчинился.

Лоран мелкими глотками смаковал кофе, поглядывая на жену.

— Тебя что-то гложет? — спросила Анна.

— Да так… Ты, наверно, слышала о саботаже?

— Как и все.

— Мне поручили вести следствие. Поганая работа!

— Понятно… Это действительно так серьезно, как расписано в газете?

— Вовсе нет. Повреждения устранят быстро… Не понимаю, зачем Мейлону понадобилось так сгущать краски! А я должен разыскать виновных. Я и Грамон… Правда, Грамон будет вести расследование независимо от меня.

— Ты знаешь хоть, с чего начинать?

— Проблема не в этом. Сам по себе акт саботажа, попросту говоря, смешон — ни побудительных причин, ни выгод! Если только…

— Если только?

— …не рассматривать его как протест этих пресловутых борцов против загрязнения окружающей среды.

— Все так и поняли!

— Вот именно. Зная Клода Паскье, вину можно возложить на городской союз этих деятелей. Но не думаю, что к такой авантюре причастны взрослые… Как ты полагаешь?

— Никак.

— Еще бы. Имея дочь — «зануду» и супругу, которая во всем потакает ей, я оказался в двусмысленном положении. А историю надо распутать! Ну да ладно… Через полчаса у меня назначена встреча с Клодом Паскье… Пора идти. До вечера, Анна!

— Счастливо, Лоран.

5. ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НАДО УСТРАНИТЬ

Адольф Мейлон вернулся домой рано в скверном расположении духа. Завод стоял, и саботажников еще не обнаружили. Он им это припомнит…

Жена читала в гостиной. Когда он вошел, она отложила книгу и улыбнулась ему.

— Как дела?

— Хуже некуда! На заводе саботаж, но ни одна живая душа ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает. Ничегошеньки! А через неделю заседание административного совета… Представляешь, что мне придется выслушать!

— Милый, не волнуйся по пустякам! Разве можно что-то сделать за такой короткий срок?

— Комиссар полиции заявил мне: «Господин Мейлон, успокойтесь! Я не могу производить аресты на основе одних ваших подозрений. Вот закончу следствие, соберу улики — другое дело…»

Мейлон помолчал и возмущенно воскликнул: