Недетские рассказы

Через полтора месяца после десятка обследований, операции, реанимации и жизни на стульчике рядом с крохотной кроваткой появилась надежда на выписку.

И вот тогда я оглянулась.

Стены боксов стеклянные, вокруг меня такие же матери, дети, кроватки и стулья.

В боксе справа стул пустой. Там лежит Гриша. Я это откуда-то знаю, но не помню, как так вышло, что Гриша лежит один.

Заходить к нему нельзя никому, кроме медперсонала, и я смотрю на него через стекло. Гриша все время кричит, я начинаю понимать, что с первого дня здесь живу под Гришин крик, но только сейчас он пронзил меня.

К Грише заходят каждые три часа и потом кричат его фамилию на весь коридор. Почему же я знаю, что он Гриша, если слышу только фамилию? Кто сказал мне имя?

Фролов покакал, Фролов потерял 20 г, у Фролова температура…

Медсестры меняются, одна пеленает, вторая ставит укол, третья кормит. Одна все делает быстро и четко. Без души. Другая подносит к окошку и говорит: «Гриша, смотри! Солнышко!».

И она разрешила мне заходить к Грише. Я прихожу.

Гриша родился у матери-наркоманки, раньше срока и в героиновой ломке. Лежать с ним некому, он один на один борется с болью за жизнь.

Однажды через стекло я вижу, что Гриша захлебывается срыгиваниями, бегу к медсестре, кричу: «Грише плохо!». Она говорит: «Это вашему?». – «Нет! Грише Фролову!»

Как-то к Грише приходит мать, она явно измождена. Держит его неумело, напуганно, едва не роняя. Все отделение к ней враждебно, она плачет, руки трясутся. Достала вещи для него – все не по размеру, розовое… Медсестра показала ей основной уход, я попробовала подбодрить. Главное, что мама вернулась, Гриша не один.

Но утром стул опять был пустой.

Больше маму Гриши не видели.

Теперь это стекло между нами стало невыносимым. Я ходила к Грише все чаще, не дожидаясь разрешения. Нельзя запрещать объятия и заботу.

Нам удалось одержать победу, и больше никто не назвал его по фамилии. Гриша шел на поправку, и за день до нашей выписки я узнала, что ему нашли приемную семью.

Я уходила домой с легким сердцем, Гриша тоже станет сыном.

Крепкий сон

Галя сидела в лифте. Каталась с 1-го на 11-й уже примерно час. Глубокая ночь, других пассажиров не было. Она не чувствовала холода, почти не шевелилась. Только нажимала кнопки. До кнопки 11-го еще дотягивалась, выше уже нет. Дети спали, с ними была ее сестра. Она прилетела из Америки вчера. Это первая помощь Гале с детьми. Через три дня сестра уедет. Но сейчас Галя об этом не думала. Она вообще не думала, просто каталась.

Галя в одиночку воспитывает двойняшек Егора и Кирилла. Им по 2,5 года. И она все ждет, что вот-вот станет полегче, но пока не стало.

Отец детей никакого участия не принимает, платит алименты. Немного, но все же помощь. Но Гале больше всего нужен был отдых. Вот сейчас она отдыхала как никогда!

Галя пробовала брать почасовую няню, но это всегда происходило совсем не так, как она ожидала. То с детьми что-то случалось, то она не успевала сделать и половины намеченных дел, то отдавала няне почти последние деньги (но это уж когда был выбор – или два часа без детей, или отхлещет их ремнем).

Счастье материнства никак не поддавалось ей. Чаще она была измотана и растеряна. Дети достались сложные, опыта у Гали не было совсем. Все ошибки отработала на двойняшках. Или это только начало? Может, это еще даже и не ошибки? Все впереди…

Галя часто вспоминала маму, она умерла 7 лет назад, внуков не увидела. Какой хорошей бабушкой она могла бы стать! Но и этого Гале не досталось.

Завибрировал телефон. Галя почувствовала, как противно заныло в ступнях ног. Это бесконечное чувство тревоги за сыновей отгрызло ей ноги, похоже, почти до колен. Звонила сестра, и Галя поняла, что отдых окончен. Дина не может успокоить Кирилла…

Да, именно Кирилл делает ночи невыносимыми.

Галя вернулась домой, Кирилл был на руках у Дины и тихо подвывал. Галя мельком глянула в виноватые глаза сестры, выдавила улыбку и забрала у нее Кирилла.

Наутро Дина уехала по делам, день был как предыдущие несколько сотен дней. Чуть вдохновленная приездом сестры Галя достала несколько книг в надежде наконец начать проводить время с детьми с пользой. От разговоров на детской площадке ей казалось, что она совершенно не занимается детьми и не развивает их. Только обслуживает, успокаивает, убаюкивает, ругает и целует.

Но с развитием опять не получилось, Кирилл упал на прогулке, и остаток дня они провели в очереди в травмпункт. Благо у Гали были с собой вода и печенье.

Гале ее жизнь не казалась интересной. И, пожалуй, ее не положишь даже в основу рассказа. Про матерей читают только матери. Но и те устали от нескончаемых историй. Будем откровенны, мать в мыслях только и делает, что крутит калейдоскоп, от минуса к плюсу. От идеи, что «я непременно буду делать только так, как написано в книгах», до понимания, что «вот сегодня на это нет никаких сил».

Дина вернулась поздно, принесла кучу игрушек детям, несколько пакетов с едой и бутылку вина.