Недетское кино

Она потрепала ладонью волосы на затылке Андрея, встала, и, элегантно покачивая бёдрами, ушла к себе в гримёрку. За всей этой сценой из противоположного конца гостиной наблюдал Монти. Его лицо было пунцовым, он грохнул палкой по перилам лестницы и вышел из комнаты.

Глава 18

Бильярдная на нижнем этаже, превращённая съёмочной группой в гримёрку, бурлила. Габор и Ласло голяком расхаживали среди наводящих марафет девчонок, без умолку болтали и смеялись, с удовольствием демонстрируя всем присутствующим свои гигантские достоинства. Гримёрши искоса поглядывали на них и сдержанно хихикали, делая вид, что им нет совершенно никакого дела до этого, мол видали и не такое. Актрисы же были абсолютно равнодушны, ведь они не только насмотрелись на них раньше, но и не раз ощутили в себе всю их возбуждённую мощь. В углу у самого окна сидела Юдит, над ней всей своей тушей нависал Монти и что-то яростно шептал на ухо.

– Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, – не выдержав его напора, вспылила девушка. – Я просто присела рядом и поговорила с режиссёром.

– Вы не «просто поговорили», – продолжал злобно шептать Монти. – Вы целовались!

– Во-первых, не «целовались», а я сама поцеловала его в щеку… Из вежливости. Чтобы приободрить. Он так волнуется. Прошу тебя, прекрати эту истерику, ты портишь мне настроение перед съёмкой.

– А моё настроение тебя уже не интересует?! – не унимался Монти.

– Всё, я не хочу больше оправдываться. Я ничего такого не сделала, чтобы считать себя виноватой… Почему тебя раньше не смущало то, как меня трахали десятки других мужчин?

– Потому что вы были друг для друга никто, просто обнажённые тела, выполняющие мои команды… А здесь… Я видел его глаза! Я видел как он смотрел на тебя! Это глаза влюблённого человека! Неужели ты этого не заметила?

– А может быть мне это приятно, – язвительно ответила Юдит и отвернулась к зеркалу.

– Не играй со мной, девочка, – чуть слышно сказал Монти, отошёл в сторону и обратился ко всем собравшимся в гримёрке. – Ну что, покажем этим русским как нужно снимать настоящее кино!? – толпа одобрительно загудела.

Юдит конечно удивил и расстроил этот разговор. Иштван никогда не был её любовником, да и не мог быть по причине своей импотенции. Она конечно понимала, что он любит её, заботится о ней, но всё это было как-то по-отцовски, а тут такой приступ ревности на ровном месте. Её мысли прервал крик администратора:

– Внимание всем! Через десять минут начинается съёмка! Сцена первая! Работают Юдит, Габор и Ласло. Приготовиться Кристине и Агнес. У вас лесбийская сцена, готовность через шестьдесят минут! Всем понятно!?

Названные закивали. Юдит сбросила халатик и повертелась перед зеркалом, чтобы увидеть себя в полный рост. Она придирчиво всматривалась в отражение, выискивая то, что могло бы не понравиться. Вокруг неё суетилась гримёрша, припудривая только ей заметные изъяны. На сам же деле все было идеально. Рядом остановился на секунду прекративший кричать администратор.

– Ты, как всегда, великолепна, – сказал он, полюбовавшись её отражением и легонько шлёпнул Юдит по попке. – Иштван попросил, чтобы мы начали с самой сложной сцены.

– Я так поняла, что в ней будет жёсткий «дабл»?

– Да, но сначала эпизод с Габором, а потом подключается Ласло. Ты полностью подготовилась, сюрпризов не будет?

– Обижаешь.., – уверено ответила она, снова закутываясь в халатик, который услужливо подала косюмерша.

Юдит взяла со стола маленький кейс и скрылась за дверью ванной комнаты. В этом кейсе были аккуратно уложены её секретные приспособления, которые помогали без проблем войти в съёмочный процесс и при этом оставаться к самому процессу совершенно равнодушной. Да, среди её коллег были и такие девчонки, для которых каждый лишний дубль в радость, кто с жадностью ждал новой команды режиссёра «начали», чтобы в очередной раз испытать наслаждение. Юдит не страдала от сексуальной зависимости и рассматривала съёмки не как способ удовлетворить свою страсть, а как работу, в которой её тело всего лишь инструмент, но инструмент отлаженный и никогда не дающий сбоев и фальши. И для этого у неё было несколько секретов.

Раскрыв створки своего кейса, Юдит в первую очередь извлекла из него небольшой тюбик, заполненный вязкой прозрачной жидкостью, выдавила немного и тщательно смазала длинный тонкий наконечник. Затем слегка наклонившись, аккуратно ввела его в попку и выдавила часть содержимого внутрь, после чего достала из кейса силиконовую анальную пробку в форме конуса, вымыла её, насухо вытерла и только после этого смазала той же маслянистой жидкостью и медленно ввела внутрь, чтобы мышцы постепенно привыкали и сохранили форму.

Юдит достала из кейса второй тюбик, его содержимое предназначалось для влагалища. Она тщательно смазала всё внутри, после чего промокнула капельки мягкой салфеткой, чтобы не осталось никаких следов. Это была вынужденная мера, после издевательств отчима что-то сломалось в организме Юдит, и каким бы ни было её сексуальное возбуждение, она всегда оставалась сухой.