Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Что это было Серый? — усевшись на крыльцо, спросил Ваня. И не дожидаясь ответа, принялся сбивчиво рассказывать: — Я как бабки коснулся, как вспыхнуло всё. А когда промогрался, смотрю, огонь везде, жарища, черти бегают рогатые. Один, здоровый самый, подошел ко мне да как заорет: «куда вы сегодня все без очереди!?». Представляешь?

* * *

— Куда вы сегодня все без очереди!? — недовольно прорычал демон. — Вторая за сегодня!

— Не вторая, а второй! — возразил Ваня.

Но демон, будто его не услышал. Перекинув лопату в другую руку, он заорал куда-то в сторону:

— Мефик, ну что за нах?! Мало того, что нас от непосредственных задач оторвали, так еще и работу подкидывают постоянно.

Откуда-то появился щуплый человечек, взял демона под локоть и успокаивающе направил в сторону гигантских котлов, стоящих на огне.

Тебя он не тревожит пусть.
Иди, иди, я разберусь,

— пообещал он хрипло.

— Тебе лишь бы лопатой не кидать, рифмовалка хренова, — буркнул демон, но все-таки пошел к котлам.

Тот, которого назвали Мефиком, проигнорировал замечание демона и представился Ивану:

Ну, что, знакомиться давай,
мне свое имя называй.

— Иван…

— Прекрасно. Мефистофель.
Во благо делать зло — мой профиль.

Иван отошел от первого шока и сформулировал свой первый вопрос. И вопрос этот был не «где я?».

— А стихами разговаривать обязательно? — спросил он.

— Да я готов от рифмы отказаться вроде,
но, к сожалению, таким меня придумал Гете.
Надеюсь, что тебя не напрягает.
— Да, с мысли, понимаешь ли, сбивает,

— ответил в цвет Иван и, испуганно прикрыв рот рукой, спросил: — Это, чо, заразно?

— Порою даже рядовые бесы,
со мною пообщавшись, в рифмы лезут.
А как тела людские заселяют,
то в них играться рифмой продолжают.
Примером ярким служат Крид и Face.
Да и другие в нашем списке есть,

— Мефистофель сделал паузу и сменил тему разговора:

— Но хватит в этом шлаке ковыряться,
ответь, зачем вы стали появляться?

— Кто «мы»?

— Ну, ты и Маши Шапкиной бабуля.

— Она что, тоже здесь?

— Мерцает, хули…

— Мефистофель кивнул в угол, где в ярких вспышках то появлялась, то пропадала Машина бабушка.

— Да мы ее хотели вообще-то спасти, потому что мертвую и живую воду как-то не так ей влили, — затараторил Иван, не давая собеседнику вставить слова, потому что от рифмованного диалога у него начинала болеть голова, — но я водицу попортил слегка. А о том не подумал, когда вливал. И бабка мерцать начала. Серый говорит, что она — стро-бо-скоп.

— Постой-постой-ка, дай-ка взять мне в толк.
Твой друг по кличке Серый — Серый Волк?
Ах! Эка невидаль! Такого мы не ждали,

— Мефистофель отодвинул от себя Ивана, разглядывая:

— Да вы ж как стороны одной медали!

Ваня ничего не понял, но поспешил заверить, что Серый Волк — хороший. Все так же тараторя, рассказал Мефистофелю о том, при каких обстоятельствах они познакомились, и о том, как Волк помог Ивану выкрутиться из некоторых щекотливых ситуаций.

— Ну вот теперь мне всё понятно!
Волк, хочет, говоришь, обратно?

Ваня кивнул.

— Я б мог с тобой ему инструкции подробные послать,
но ты напутаешь, тебе это как пальцы обоссать.
Побудь-ка здесь, а я сейчас вернусь…

Мефистофель вприпрыжку побежал к бабушке и в прыжке превратился в темный туман, впитавшийся в бабушку Маши Шапкиной. А Ваня, сам того не заметив, закончил очередное четверостишие:

— Вот чудеса! Я точно ебанусь!

Спустя какое-то время туманное облако покинуло бабульку, а сама она растворилась в воздухе. Туман же, подплыв к Ване, сгустился и снова стал Мефистофелем.

— Рифмуя внятно донести, увы, проблема.
Как смог, так разъяснил, поймет он постепенно.
Теперь тебя пора обратно отправлять…

— демон провел перед парнем рукой, в глазах Вани зарябило и перед тем, как исчезнуть из ада, он в последний раз подыграл демону, прокричав в рифму с его последней фразой:

— Ах бога-душу-гроба-сердцу-мать!

Мефистофель пожал плечами и произнес в пустоту: