Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Оно. — После чего набрал в могучие драконьи легкие воздуха и на выдохе продолжил: — Осталось создать нулевого выздоравливающего.

— Напоить кого-нибудь? — полуспросил-полупредложил Рыцарь.

— Так некогда им пить. Им ебаться подавай.

— Накормить?

— Гыыыыыы! — Заржал дракон.

— А как тогда?

Дракон закатил глаза, шумно вдохнул через нос и сказал:

— Тебе, как рыцарю с кодексом рыцарского рыцарства, такой вариант может не понравиться…

— В смысле?

— Ну я ж тебе говорил, что яд передается через жидкости, выделяемые человеком?

— И?

— С противоядием — аналогичная хуйня. Действует не сразу, поэтому нужно приложить мно-о-о-о-го усилий, чтобы запустить обратную цепную реакцию.

* * *

Намазав член остатками противоядия, Рыцарь загнул очередную барышню в позу плакучей ивы и устало всунул свой член в ее влагалище. В голове его крутилась одна и та же мысль: „Как же я заебался спасать это блядское королевство“.

— Один. Два. Три. Четыре… — считал Рыцарь на выдохе.

В привычном режиме

— Копай, Ваня, копай. — Восседавшая на куче хлама фея помахала волшебной палочкой, указывая парню фронт работ.

— Да я-то копаю, — буркнул тот. — Только зачем это всё?

— Любознательность, конечно, это хорошо, — заговорщицки сообщила фея, — но пока я тебе объяснять буду, время уйдет. Так что, копай. Вон там, вот тут, вот здесь… Неглубоко. Нам всё это надо равномерно по полю распределить.

— Да понял я, понял, — буркнул Ванька и с остервенением вогнал лопату в землю. — Как картошку, только рядки пореже и расстояние побольше. Не могу понять только, что из этого хлама вырастет-то?

— Что надо, то и вырастет.

— Ну, оно, конечно, земля у нас богатая, палку воткнешь, и та зацветет, — переходя к другому, отмеченному феей участку, продолжал бормотать Иван. — Но всему пределы есть. То, что я делаю, уже ни в какие ворота…

— Много текста, Ваня. Ты всё равно мне не поверишь. Так что лучше работай в привычном для тебя режиме.

— В смысле?

— Не включая мозг.

— Что-то ты мудреное говоришь. Как же ж мозг можно включить или выключить, если он сам по себе у меня работает?

— Вот это-то, Ванечка, и плохо, — тяжело вздохнула фея.

* * *

Началось всё с того, что в замковые ворота постучался какой-то странный плюгавый человечек, несмотря на летнюю жару, облаченный в несколько халатов и мохнатую шапку.

Он злобно шипел, щуря и без того узкие глаза, и коверкал слова, пытаясь объяснить, кто он, зачем пришел и почему его нужно бояться.

— Я пасылальный валастилина стэпей. Ми арррда, — прорычал он. — Дайошь цар валастилину дань и ми никого не убивайт. Ничего не разрушАт. Царьство спакойна жит, денги нам платыт. Чтоб великий хан войной не ходыт.

Вероятно, с точки зрения плюгавого, это должно было выглядеть угрожающе, но Ваньку разбирал смех, который он еле сдерживал. Посол всё-таки, хоть и дерзкий сверх меры. Веселое настроение сменилось яростью в один миг, когда посол заявил:

— А твой дочк Василисья паидйот сичас пряма са мной к мой паффелител ф наложнисса.

Ванин кулак на этих словах впечатался в нос посланника, прервав его дерзкий монолог и отбросив на пару метров.

— Ванька! — взвизгнул сидящий рядом на своем любимом резном табурете царь. — Чтоб тебе жаба в ухо икры наделала!

 А чего он? — вполне резонно возмутился парень, потирая кулак.

— Он ничего, — пожал плечами отец Василисы, — лежит, вон, ножкой дергает.

И правда, лишившийся сознания посланец властелина степей мелко подергивал ножкой, не пытаясь прийти в сознание.

— Ну и так ему, — развел руками Иван. — Ишь чего удумал. Василису ему подавай.

Парень подошел к бессознательному телу, поднял за грудки и встряхнул, приводя в чувство. Посол приоткрыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на парне, но не смог — глаза против его воли разъезжались в стороны.

— Слушай меня внимательно, — не опуская посланника на землю, сказал Ванька. — Я ни тебе, ни властелину вашему второй раз повторять не буду. Запоминай, что передать надо. Запоминаешь?

Плюгавенький энергично закивал головой, дергая в воздухе ногами, а Иван четко разделяя слова, произнес:

— Кобылу негулянную вашему повелителю в наложницы. — Затем аккуратно поставил посла на землю и обратился к царю: — Царь батюшка, привстань-ка.

Тот поспешно вскочил со стула, а Ваня, взяв табурет, вручил его послу, поднял с земли мохнатую шапку, слетевшую от удара, нахлобучил на голову плюгавенького, развернул того на сто восемьдесят градусов и, отпустив легкого пинка, прокричал вслед:

— Табуретка, это подарок от меня лично, чтоб с кобылой любиться сподручнее было.

До конца не пришедший в себя посланник повелителя степей так и заковылял прочь от замка с резным царским табуретом в руках.

Дождавшись, когда посол отошел из зоны слышимости, царь прошипел:

— И за что тебя Василиса-то любит, дурака?

— За твердость характера, — уверенно ответил парень.

— Понятное дело, что не за мозги.

— А что мозги?

— А то, что если бы были они у тебя, — царь постучал пальцем Ивану по лбу, — ты б подумал о том, что богатыри-то наши разъехались, кто куда и даже если сейчас за ними послать, не успеют.