Недоброе солнце

Вот только у валора, кажется, были иные планы. Стоило мне сделать только один шаг вдоль стены, куда мы отошли с Сумудином во время разговора, как на стене прямо перед моим носом оказалась большая светлая ладонь.

– Вы убегаете, терри? – раздался смеющийся голос у самого уха.

– Ни в коем случае. Вам показалось, – ответ прозвучал тихо и не очень правдоподобно.

– Как ваш визит к прекрасным дочерям Валоры? – теплое дыхание коснулось виска. Я зажмурилась. Очень мешал свет. В таком огромном помещении было стойкое ощущение, что за нами наблюдают. Видимо, почувствовав мое напряжение, Нарин немного отстранился и серьезно спросил уже о другом. – Что-то успело произойти? Я вас обидел?

Совершенно не хотелось, чтобы валор думал таким образом. Поборов невесть откуда взявшееся смущение, я посмотрела в синие глаза и честно сказала:

– В вашем присутствии у меня открылась страшная аллергия на яркий свет.

Нарин с мгновение внимательно посмотрел на меня и рассмеялся. Свет в зале вдруг стал приглушенным, и в полумраке стало заметно, что глаза капитана опять немного светятся.

– Лучше? – почувствовала, как талию медленно обнимает хвост. Я сделала нерешительное движение назад, пока не уперлась спиной в стену. Нарин, не позволяя увеличить расстояние, последовал за мной. Мы стояли какое-то время и не двигались, пока Нарин медленно не нагнулся, касаясь губ в мягком поцелуе.

В этот раз все было совсем иначе. Поцелуй вдруг стал голодным, жадным. Нарин обвил меня обеими руками, одной ладонью удерживая затылок, запустив пальцы в волосы. Вторая рука прижимала к телу так крепко, что не было никакой возможности вырваться. Правда, желания вырваться тоже не возникало. От напора и страсти, которыми был наполнен поцелуй, тело вспыхнуло в одно мгновение. Горячая волна прокатилась от кончиков ног до макушки, а потом сконцентрировалась внизу живота. А еще, с ума сводил запах. Это был не кислый флер пота, а терпкий, дурманящий аромат, чем-то схожий с тем, что я не смогла опознать в аромошаре. Голова кружилась от удовольствия.

Руки были так плотно прижаты к груди валора, что двигать ими не представлялось возможным. А мне просто до дрожи хотелось провести ладошками по этим крепким плечам, рельефно обрисованным одеждой. Да и много чего потрогать хотелось. Вот кто-то другой вполне мог удовлетворить свои тактильные потребности. Ладонь Нарина медленно поползла куда-то пониже спины, вторая довольно чувствительно массировала шею, посылая волны удовольствия по телу. Целовались мы долго и самозабвенно, пока на кивер Нарина не поступило сообщение. Точнее, оторвались мы друг от друга только при третьем сигнале. Нарин прижался лбом к моему, пытаясь выравнять дыхание. Я тоже не могла справиться с судорожно поднимающейся грудью. Подняв глаза, поймала взгляд валора.

– Ну, здравствуй, моя хорошая, – весело сказали мне.

– Привет, – отозвалась в тон.

– Значит, аллергия на свет? Тогда мне придется запретить команде находиться с тобой в одном помещении без максимального освещения, – с напускной серьезностью сказал валор, игнорируя писк кивера.

– Думаю, это излишне. У меня побочные реакции только в вашем присутствии, анур.

– Нарин, – с нажимом произнес капитан.

– Нарин, – тихо повторила я, получив в награду легкий поцелуй в лоб и мягкую улыбку.

Нарин

Работы было невероятное количество. Группа зачистки никак не могла обнаружить остатки толонских войск. Одну базу команда нашла довольно быстро. Но это, явно, были не все силы врагов, оставшиеся в регионе. Для того чтобы считать квадрат свободным, нужно было все довести до ума. Техники работали без передышки, восстанавливая поврежденные суда. Дел хватало у всех подразделений. Даже наши дамы, получив какие-то очередные напутствия от матушки, перешли к активной фазе. За их делами я следил мало, так, одним полузакрытым глазом. Но постоянно посылаемые и получаемые с «Искры» послания фиксировал исправно. Вот и пусть занимаются.

Приход Тааля был как передышка. Мастер был страшно зол. Даже не знаю, как дотерпел, пока я вернусь в нормальное состояние после работы с Ядром. Было видно, что у наставника кулаки чешутся поправить мне форму челюсти. Даже настроение поднялось. Видя, как кипит Тааль, сразу предложил отправиться в тренировочный зал. Кабинет было жалко, в нем много полезной техники и приятных сердцу вещиц.

Как и на любой из наших совместных тренировок, сразу появилась толпа наблюдателей. Еще бы, Тааль обучал меня уже лет сорок, с самого раннего детства. Мы знали все слабые и сильные стороны друг друга и могли сражаться часами. Я любил спарринги с ним. Вот только мастеру нужно было для начала немного сбросить напряжение, иначе в таком состоянии еще что-нибудь поломать мне может. А этого бы не хотелось.