Недоброе утро Терентия (СИ)

— Да откуда?! Не было тут крыс никогда! Сам не помню, чтобы за них вообще разговор был. Не живут они здесь. И мышей — тоже не было! — Вий почесал макушку.

— А хто тогда пожрал? — спросил я у дядьки.

Пожал Вий плечами. Да задумался крепко. Такое тут творится! Да и хрен с ними, с этими крысами, — люди тут мертвые! И не просто воры какие, да бандюки. Ученые же! Их люди! Вий, еще жетоны с них поснимал. На цепочках, на шеях у каждого висели. Да так и остались: «Иванов С.В. — биолог» и «Марков И.С. — лаборант». Ученые все в общем! Не знает их Вий. Говорит: — Секретно тут все было! Кроме дуг-друга, они никому не говорили имен своих. И при нас не распространялись о себе. Тем более, при нас — пришлых, да посторонних, что с других воинских частей свезли.

А я молчал, да думал все: Что же тут за херня-то творится, а?! Коды, цифры, шифры, секреты! Что тут такого делалось, что даже друг от друга все скрывалось-пряталось? Протоколы эти еще... «Если существует угроза заражения, то весь состав — ликвидируется». Чо за протоколы это такие, чтобы вместо того, чтобы лечить человека — его травят?!.. Думал, раньше — лучше было с лекарствами. Не как у нас, когда, узнав про Болезнь, — люди могут и на костер определить. Бывали же случаи! А тут — тоже самое. Время идет, а ничего среди людей не меняется. Неужели, этих — так тоже задушили, болезни какой побоялись? Да у кого теперь узнаешь... Мертвые-то не расскажут!

Дальше мы пошли смотреть, лабораторную зону, эту проклятую...

Стеллаж коло стены стоял. В зоне этой: «Особого контроля». Шкаф скорее! Большой, длинный. На всю стену. Из рамы железной, да дверцы на нем стеклянные. Видно все, что внутри делается. Банки там стояли... С медузами. Я как глянул, дык — дурно мне стало! Копия той, что в Славном! Только маленькие они еще. Не больше ладошки. Дохлые все! Давно дохлые. Высохли уже, в мумии превратились! Три банки с ними. Я Вию сразу сказал, что вот такая-же — в Славном была. Только там больше. Много больше!

Кивнул дядька. Дальше светить мне сказал! Я и навел луч. Там четвертая еще банка была. Открытая она, да на боку валяется. У нее крышка отвалилась. Лежит рядом с банкой, и следы пятнами мутными из банки выходят. Будто сопли! Только высохшие. Корка одна от них осталась. Полосами такими следы эти идут! Идут по стеклам, а дальше — по ребру шкафа этого... Через щель идут между дверцами, и вниз опускаются. А еще дальше — по полу тянутся... К скелету тому! Да незаметно тогда было дорожки этой, а сейчас заметно стало, да проследить можно. Точно до скелета она идет! Видать она-то и жрала мужика этого! Некому больше, если дядька говорит, что тут крыс нет.

А дорожка-та — не заканчивалась на скелете! От него, она — прямо к вентиляционной решетке идет, да по стене поднимается. Я фару навел по следу этому... И замер! Надпись на стене: «НЕНАВИЖУ» — кровью она написана! Пальцем кто-то намазал. Отрывисто так, коряво, да размазано, с потеками... Засохла кровь, и теперь черным она выглядит, на кафеле белоснежном. Еще ладонь отпечатанная. Пять пальцев и полосы вниз. Будто кто-то хлопнул ладонью, да опираясь на стену — на пол съехал. Жутко так...

Выше я на стену смотрел. Туда, где вентиляция. А решетки, то — нету!

Валяется она самая за шкафом этим. Погнутая немножко. Там, где шурупы должны быть — царапины глубокие. Искорежен металл. Будто ножом его коцали! Видно, что и банка не могла сама открыться, и решетка далеко не сама отвалилась от короба вентиляционного. Вопрос у меня сразу назрел: — Кто банку медузе помог открыть?! Она-же на защелках, да по резьбе завинчена! Только шлангочка к ней идет подключенная. Для воздуха. Как и в больших колбах. Про решетку и спрашивать не надо. Сразу видно, что ее специально открутили! И — чем. — я указал на ту самую, железку блестящую. В виде зубила которая. Инструмент, ага!

Вий, тоже голову чесал. Видать сам про это думал уже. — Допустим, — говорит. — произошло что-то, что погубило этих людей! Допустим..., что решетку открутили этим. — он указал на «зубило». — Скорее всего — этим! — Вий подобрал решетку и приложил его к местам, где были царапины. Режущая часть этого инструмента, как раз ложилась в проделанные повреждения. Вывод был верный, на что я кивнул дядьке. Вий продолжил: — Вот... И даже можно предположить, что и банку — они открыли. Или вот, он открыл! — дядька указал на скелет, который лежал у стены. — Вот только зачем им понадобилось? Зачем эту тварь выпускать?!

Пожал я плечами. — Кто знает... Может, дурные просто? Они-же вон, — хер замалахолили! С них станется, и такое...

Сплюнул Вий, да мне кулаком погрозил. — Не мели! — говорит. Затем кумекал он. Долго кумекал. Даже на стол задницей сел. И мы на столы посадились, с монголами. Тихо сидели. Не стали дядьке думать мешать!