Недомут

Перед Лешей возлежали два земных полушария, упрятанные в карту-раскладку. Картинка выглядела не столько географической, сколько зоологической: несколько десятков зверей и птиц удивительно компактно заполнили собой пространство Земли. Каждый зверек сидел на конкретном месте, воплощая собой ареал обитания. Допустим, на карте лежало целых три крокодила: животное обитало в Африке, Бразилии и на Ганге. Уссурийский тигр-полосач расхаживал в дальневосточном краю. Тигр размером помельче жил неподалеку от индийского крокодила, сразу выставляя свою бледность по сравнению с уссирийским братом: советский красавец явно превосходил его в цвете и габаритах. Медведь был не один, представленный в четырех подвидах, можно догадаться: грызли в Америке, бурый в России, гималайский и белый где полагается. У нас проживали женственная рысь и симпатичный лосяра, жили и другие звери, не могли не жить - Союз социалистических республик огромен, - но сейчас он бы не вспомнил их. Кажется, всю Францию занимал один-единственный заяц. Или Германию. Не исключено, что и Московскую область, спустя годы было трудно ручаться наверняка.

Слон, носорог и бегемот составляли для него неразрывную тройку. Слонов, конечно же, красовалось два: детям положено было знать, что индийский и африканский экземпляр не одно и то же. Леша очень сильно в свое время увлекался отличиями индийца и африканца. Негритянский слон был весомее, но из неизвестного чувства он предпочитал ему обитателя Индостана. Однако куда большей страсть были кошачьи: их семейство трудно не обожать, если подойти к ним однажды с открытым сердцем.

Дома лежала и другая книжка, сотни страницам посвятившая подвидам и видам. Семейство кошек занимало в ней широкое место, а цветная вкладка давала внешность десяти наиболее видных особей. Лев, львица, два тигра в этом было проявление обязательности. Но какой бархатистой прелестью обладал камышовый кот! Через год он разглядел кота в зоопарке, чуть разочаровался, но так и не бросил веру в заветную камышовость. Запомнились названия: сервал, пума, оцелот... Пума читалась нежно и походила звуком на теплую кофточку. Кажется, оцелот соседствовал с ней в географии. Все слова о сервале затерлись начисто. Осталось шесть букв: сервал. По неведомый причине он таил в себе пустыню с австралийской собакой динго.

Кроме того, имелись бессчисленные коробки с пластилином, в каждой десять цветов, а то и шестнадцать. Звери рождались под его пальцами в двойном масштабе: либо здоровых семи-восьми сантиметров от хвоста до кончика носа, либо их простенькие копии миниатюрных размеров в сантиметр-другой. Последние имели свой смысл. Маленький "детский" стол оборудовался Лешей под местность, с эверестами картоных коробок, зелеными деревьями и равнинной рекой (синий пластилин, легший тончайшим слоем - родители разрешали эту слегка вредительскую невинность). Звери нормальных размеров на могли составить целостный мир, поэтому приходилось истончаться в искустве. Например, туловище тигра делалось так: кружочки черного и рыжего цветов сплавлялись воедино, тыкалась зеленоглазая мордочка, тем же методом изготовлялся хвост, приклеивались лапы и герцог уссирийской тайги ставился в его мир. Плоскость стола вмещала все географические широты, но при желании условная граница разбивала материк на север и юг. Как водится, они воевали, причем ужасно организованно, избрав предводителя, разработав план и двинувшись пробойной колонной. Судьба четко ставила каждого зверя в южный или северный лагерь, сомнения вызывал только кит, от хорошего настроения заплывавший из моря в устье реки и принимавший посильное участие в битве, на решающий момент превращаясь в понтон для убегавших и атакующих.

Южанами по традиции верховодил слон, а таежное воинство северной территории возглавлял медведь за неимением лучшей кандидатуры. Игра в первую очередь была игрой мысли: бились не пластилиновые модельки, а две явно агрессивных стратегии. Был четкий юг, однозначный север и все отношения между ними исчерпывались войной. Каждый лагерь стремился к тотальному владычеству над столом, готовя чуждым зверям участь пленных или погибщих, павших в бою и поэтому изъятых с материка. Каждая сторона, разумеется, обладала планом. Можно было вторгнуться с гор, пойти цепью, подкупить кое-кого из продажных, договориться с китом, вызвать врага на равнинные поединки или избрать тактику партизанской грызни. Можно было отбить атаки волков непробиваемым каре из четырех носорогов. Остроумно спрятать рысей на ветвях и в главный миг обрушиться на марширующего врага. А перед тем изящно заманить его на маршрут, где сидели рыси... Засада крокодилов считалась непревзойденной, но как выманить северян к тропическому притоку?