Недоросль

- Есть маленько, - согласился я, стыдливо пряча под одежду своё грозное оружие, а свободной рукой подкидывая в костёр мелкий сухой хворост. Огонь принял подношение, и полянка озарилась шустрыми отблесками. - Перекусить с дороги не желаете? - в надежде сгладить неловкость, я протянул старику прутик с ещё не остывшим мясом.

- Отчего ж не перекусить, раз угощают, - согласился он, и впился удивительно здоровыми, не смотря на возраст и уровень стоматологии в восемнадцатом веке, зубами в предложенное угощение. - Тока не пойму я, чевой-то ты меня "на вы" кличешь. Я, чай не царь-амператор. Да и один пришёл.

- Да так, от неожиданности.

- А... ну тогда ладно, кличь, - дед утёр рот рукавом. - А чёй-то вы в лесу хоронитесь, как тати какие? Не беглые часом?

- Не... у нас и бумаги есть, - я покосился на подозрительно молчаливого Мишку. - Предъявить?

- На кой ляд мне ваши бумаги? Я так спросил. А жаркое доброе, - резюмировал дед после третьего куска. - Под такое и хлебнуть не грех.

Он достал откуда-то флягу, судя по всему глиняную, и, вытянув зубами пробку, приложился к содержимому. Сделав несколько смачных глотков, гость оторвался от питья и удовлетворённо крякнул. После чего обтёр ладонью горлышко и протянул мне:

- На-ко и тебе в ответ, угостись! - я с сомнением принял сосуд. - Не боись, пей! Нет на мне заразы.

- Да я и не боюсь, - на самом деле мысль о том, что могу чем-то заразиться, даже не пришла мне в голову. - Дело в том, что я сам болею. Оспа. Коровья. Как бы вам потом не заразиться.

- Да ну-ть, - дед пренебрежительно поморщился. - В мои годы не того бояться надо. Ты хлебни, давай, не стесняйся.

Я всё же с подозрением понюхал содержимое. Пахло на удивление приятно. Ни спирта, ни сивухи не чувствовалось. Старик с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Боясь обидеть нашего гостя, я осторожно отхлебнул маленький глоток. Приятный ягодный вкус, чуть разбавленный мятой. Кажется, совсем без алкоголя. По крайней мере, пиво я пару раз попробовал, так что знаю, что это такое. Осмелев, я сделал ещё несколько глотков. Наливка мягко провалилась в живот, вызвав по пути волну уютного тепла. Всё же не простой компот у деда во фляге. Угли запылали как-то ярче, зато тени сузились, обступив нас загадочным ночным хороводом. Захотелось спать. Я поблагодарил за угощение, протянув флягу хозяину.

- Не за что благодарить-то. Вы ж меня пригрели, да ужином угостили.

Дед убрал флягу, после чего его внимание переключилось на Мишку. Тот так и не вступил в беседу, да и вообще старался не отсвечивать.

- Ты-то чаво молчишь? Али девица красная на смотринах? - дед с хитринкой посмотрел на пацана.

- Не-нет, - коротко ответил обычно многословный малец.

- Ну, на нет, как говорят, и суда нет. - Дед не стал провоцировать Мишку на дальнейший разговор.

Помолчали, глядя на постепенно багровеющие, остывающие в кострище алые сгустки. Но уже буквально через пару минут старик широко потянулся, хрустнув костями.

- Ладно-ть. Засиделся я с вами. А мне ещё до дому топать, - он встал и поклонился нам в пояс. - Благодарствую за тепло, да за угощение. Ну, пойду, пожалуй.

- И вам спасибо, дедушка. Удачной дороги.

Мишка и здесь промолчал, отделавшись коротким, пусть и вежливым кивком. Наш гость повернулся, и, сделав пяток шагов, скрылся из виду в ночном лесу. Когда затихли его неспешные шаги, я обратился к Мишке:

- Ты чего как истукан просидел? Неудобно же перед человеком. Он к нам с добром, а ты смотришь букой.

- Не человек то был, - ответил мальчишка таким голосом, что мне опять пришлось душу из пяток вызволять.

- Брось! Как так - не человек? А кто ж тогда?

- Лесовой...

- Лесовой? Лесничий, что ли?

- Не лесничий. Лесовой. Его кой-где ещё лешием кличут.

- Леший?! - мне стало смешно. Да и лёгкий хмель дедовой наливки помог справиться с дрожью. - Брось, Миш! Какой леший? Их же не существует! И чего он, по-твоему, к нам припёрся? Тем более только сегодня, а не в первые дни?

- Это он нам намекает, что засиделись в его лесу. Пора бы и честь знать.

- Ну тебя, Мишка! То у тебя Юрас леса заговаривает, то сам леший в гости ходит. Не верю я.

Мишка укоризненно покачал головой, но спорить не стал. Вместо этого подбросил в костёр несколько толстых сучьев и предложил ложиться спать.

Я быстро прибрал остатки ужина и залез в шалаш. Пацан, который всегда предпочитал спать под противоположной стороной укрытия, на этот раз устроился чуть не у меня под боком. Вот трус-то! Однако в темноте шалаша и ко мне вернулись страхи и подозрения - а вдруг и в правду?.. Да нет - бред какой-то. Не бывает леших, и точка! А тут и поленья разгорелись, посылая отблески сквозь плотный лапник стен. Окончательно убедив себя, что нечисти не существует, я закрыл глаза, и поплыл на мягких волнах дрёмы, под парусом из дедовой наливки.

* * *