Недосягаемый соблазн

Я держу телефон подальше от себя и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Да, извини, кажется, плохая связь.

— Не удивительно. У тебя там плохо ловит. Я дважды пытался дозвониться тебе сегодня, но звонки не проходили.

Звонил ли он?

— Я рада за твое собеседование, — говорю я, зная, что было бы странно, если бы я не упомянула об этом. — Так что дальше?

— Ни в чем не уверен. Я еще не согласился на эту работу.

— Серьезно? Я только что видела фотографию на Facebook, где ты и твои новые знакомые в баре. Судя по подписи, ты уже согласился.

Он стонет, а затем в телефон проникает еще больше шума, как будто он отнял его от уха, чтобы проверить свою ленту в Facebook. Секунду спустя он выругался.

— Я и не знал, что они это опубликовали. Дерьмо, все же видели.

Да, включая меня.

— Так что? Ты согласился или нет?

— Это неофициально...

Его голос срывается.

Зачем мы это делаем, оттягивая неизбежное? Это ужасно — находиться в постоянном состоянии неизвестности. Согласится он? Или нет? Будем ли мы когда-нибудь в конечном итоге вместе?

Довольно.

— Я думаю, тебе стоит принять предложение, — решительно заявляю я. — Это прекрасная возможность, и ты пожалеешь, что упустил ее.

— Ого.

Похоже, Эйден удивлен. Затем, наконец, он продолжает:

— Да... я тоже так думаю.

Приятно быть тем, кто подталкивает нас к этому решению, как будто я в кои-то веки сижу за рулем.

— Итак, Нью-Йорк, да?

— ЭЙДЕН! ПАРЕНЬ! — кричит кто-то в трубку.

Я вздрагиваю и убираю телефон подальше от уха, а затем, секунду спустя, вызов прерывается.

Я несколько мгновений смотрю на экран, гадая, перезвонит ли он, а потом вспоминаю, что Эйден сказал о том, что ему было трудно дозвониться до меня весь день. Скорее всего, это был наш единственный шанс, и теперь все кончено.

~

За несколько дней многое может измениться. На самом деле, думаю, если не осторожничать, вся жизнь способна полететь в тартарары.

Я поворачиваю ключ в квартирном замке и толкаю дверь. Сейчас воскресный вечер, но внутри все пустует. Я не звоню узнать, дома ли Эйден; я знаю, что его там нет.

У двери в его спальню стоит несколько коробок, уже упакованных, помеченных и заклеенных скотчем. Надпись сбоку не от его руки.

Утром сюда прибудут грузчики, чтобы закончить работу по перемещению жизни Эйдена.

Он не вернется в эту квартиру.

Сегодня утром он позвонил мне, когда я собиралась покинуть пустыню. Разговор был коротким и неожиданным.

— Мне нужно будет вылететь в Париж, чтобы сделать репортаж о трудовых спорах и забастовке. Там уже есть иностранный корреспондент, но «Таймс» необходимо больше журналистов на точке.

Я не помню, что сказала на это, звучало ли это впечатленно или благосклонно. Но я точно не просила его вернуться.

— Я не уверен, как долго там пробуду, поэтому найму транспортную компанию, чтобы они упаковали и привезли мои вещи. Так тебе не придется заниматься этим дерьмом самой.

Да. Не придется.

Мы поболтали об аренде и о том, буду ли я искать другого жильца в квартиру. Решили, что он будет платить свою половину арендной платы, пока я не найду кого-нибудь другого, а потом объявили, что заканчивается посадка на рейс Эйдена. Я слышала, как это объявили.

— Мне нужно бежать, Мэдди.

Я не знала, что сказать. Я не могла попрощаться с ним. Я не могла сказать ему правду, не тогда. Не потому, что мне казалось, что уже слишком поздно, а потому, что где-то между первым собеседованием Эйдена в The New York Times и этим моментом я решила, что не буду стоять у него на пути. Я знаю Эйдена. Он бы не хотел меня обидеть.

Если бы я сказала ему правду о своих чувствах, он оказался бы между молотом и наковальней. Либо он бросил бы меня на произвол судьбы, чтобы осуществить свои мечты, зная, что я буду раздавлена, либо, может быть, он бы вернулся в Остин ради меня. И что потом?

Если Эйден останется в Texas Monthly, притворяясь, что ему этого достаточно, и зная, что отказался от невероятного шанса, что было бы у нас дальше?

Поэтому я облегчила ему задачу. Я не призналась и даже не попрощалась с Эйденом.

Сделала вид, что звонок оборвался, повесила трубку и навсегда закрыла за нами дверь.

ЧАСТЬ II

• 11 •

Эйден

Наступил сезон веселья и всего такого.

Сыпет снег, да и высокие горы за запотевшим лобовым стеклом арендованной машины ясно дают понять, что я больше не в Нью-Йорке. Брат с супругой несколько месяцев назад купили загородный дом в Вейле, штат Колорадо, и пригласили меня присоединиться к ним на праздники. Я не мог отказаться, ведь это целая неделя вдали от работы, неделя, чтобы расслабиться и провести время с семьей, которую я не видел с тех пор, как уехал из Техаса в прошлом году.

Давно пора было встретиться.

Я барабаню пальцами по рулю – нервный тик. Я знаю, что там будет Мэдди. Я знаю это, потому что спрашивал об этом брата раза четыре.

— Возможно, она не сможет взять отгул, — предупреждал он.

— Но сейчас Рождество, — замечал я.

— Да, но Элиза ее повысила. Разве Мэдди тебе не сказала?

Нет. Не сказала. Мы с Мэдди не разговаривали.