Недосягаемый соблазн

— Нет, детка. Ты победила, забыла? — поддразнивает Брент.

Мэдди хлопает себя ладонью по лбу, как бы говоря: «О, точно».

— Да. Теперь вспомнила. Я была в ударе.

— Как давно это было?

Ни один из них не отвечает. Вместо этого Мэдди хватает Брента за руку и сжимает.

— Я умираю с голоду. А ты? Пошли поскорее что-нибудь перекусим.

И она оттаскивает от меня своего парня так быстро, как будто мы идем не в одно и то же место. Они шепчутся друг с другом о чем-то своем, не желая посвящать меня в свои планы.

Я чувствую, Мэдди беспокоится, что я отпугну Брента, и правильно делает. Именно таков мой план. Но окей, я могу спокойно посидеть в компании за столом и поучаствовать в светской беседе. Могу выпить горячий шоколад и перекусить, не показывая своим видом, что жажду причинить Бренту телесные повреждения. Не стоит переживать, я бы сделал все быстро, лишь бы он спустился быстрее с этой горы на носилках.

— Как тебе Нью-Йорк, Эйден? — вопрос исходит от Джоли. Она пытается втянуть меня в разговор, потому что последние полчаса я сидел молча, как жалкий мудак.

— Хорошо.

— А как с работой?

— Полно, как и всегда, — отвечаю с натянутой улыбкой.

— Где ты работаешь? — спрашивает Брент, вытягивая из меня информацию.

— The New York Times, — подсказывает Мэдди.

Глаза Брента расширяются в уважении.

— Ух ты, это круто.

— Он прокатился по всему миру, — с гордостью добавляет мой брат. — Где ты был в прошлом месяце, Эйден?

— Дубай.

— Что ты там делал? — допытывается Брент.

— Писал статью о Бурдж-Джумейре.

— Это будущий самый высокий небоскреб в мире? — уточняет Джеймс.

— Тот самый.

— Какая потрясающая работа! — с энтузиазмом отмечает Брент.

— Точно. Потрясающая, — добавляет Мэдди с легкой горечью в голосе.

Я хмурюсь, пытаясь поймать ее взгляд, но она не смотрит в мою сторону.

— Можешь передать мне соль? — спрашивает она у Джоли, указывая на солонку.

— Как твоя работа, Мэдди? — задаю вопрос я.

Ее взгляд устремляется на меня, и меня словно ударяет молнией. Затем, так же быстро, она опускает глаза.

— Все в порядке.

— Не скромничай, — поддразнивает ее сестра. — Ты рассказала Эйдену о своей новой должности?

— Что за должность?

— Обычная, — отмахивается Мэдди, спеша положить конец этой теме.

Джоли выдыхает и берет все в свои руки:

— Мэдди — правая рука Элизы. Она помогает в проведении мероприятий, работает в креативном отделе. Теперь никаких администраторских обязанностей. А несколько недель назад она занималась организацией съемки рекламы вместе с Элизой в Нью-Йорке для бренда в Остине, который расширяется на север.

— Ты была в Нью-Йорке? — ошеломленно повторяю я.

Какого хрена?

Почему не позвонила мне?

Ее брови сходятся на переносице, и Мэдди поднимает взгляд на точку прямо над моим плечом, словно не хочет смотреть мне в глаза.

— Я приезжала на пару дней. И все это время работала.

За столом воцаряется тишина. Я замечаю, как мой брат и Джоли переглянулись. Брент тянется еще за одним куском хлеба, а Форд сосет игрушку для прорезывания зубов.

Нас спасает официант со счетом.

К моменту выхода из ресторана у меня отвратительное настроение.

Джоли и Джеймс предлагают посмотреть как можно больше, прежде чем мы отправимся обратно, но мне не удается проникнуться духом зимы.

Когда наша компания налюбовалась вершиной горы, мы направляемся к гондоле. Я встаю в конец очереди. Мэдди мило улыбается Бренту, и внутри бьется сердитая тварь. Я не могу поверить, что она посещала Нью-Йорк и не дала мне знать. Мы могли бы увидеться. Поболтать.

Очередь движется, и взгляд Мэдди устремляется к закрытым кабинкам, словно она проверяет, там ли они до сих пор, чтобы съесть ее живьем.

Все собираются уместиться в одной кабинке, но прежде чем я полностью осознаю, что делаю, я бросаюсь вперед и хватаю Мэдди за руку, не давая ей сесть.

— Ребята, езжайте вперед, — говорю остальным.

На спор ни у кого нет времени — гондола уже уносит их прочь.

Мэдди резко оборачивается. Она в ярости.

— Зачем ты это сделал?

— У вас все в порядке? — спрашивает нас дежурный.

Мы задерживаем очередь.

— Конечно, — отвечаю я и завожу Мэдди в следующую кабинку.

Либо не по правилам сажать незнакомых друг другу людей вместе, либо окружающие почувствовали градус волнения, потому что дежурный никого не приглашает за нами.

Мы одни, и нам некуда спрятаться.

Мэдди выглядит испуганной, и не думаю, что из-за ее страха высоты. На самом деле, я в этом уверен, потому что вместо того, чтобы смиренно сесть, Мэдди вырывает свою руку из моей хватки и отсаживается как можно дальше от меня, прислонившись к стеклянной стене, которая отделяет ее от горного склона. Она дрожит и отворачивается, скрестив руки на груди.

— Ты была в Нью-Йорке и не сказала мне, — обвиняю я.

— И что?

— Ты перестала отвечать на мои звонки и сообщения несколько месяцев назад.

— Очень много дел.

— Чушь собачья.

Мэдди выразительно смотрит на меня, наконец-то показав мне то, что пыталась скрыть с нашей утренней встречи. Ее карие глаза горят янтарем. Она в ярости.