Недостойная

— Добрый, ваше высочество, — сказала я негромко, чуть присела и склонила голову. Страшно хотелось поскорее скрыться, убежать, и не отвечать на его вопросы, и… не отказывать ему.

— Вам понравились цветы? — спросил Арчибальд, лукаво блестя глазами. Как будто кому-то могут не понравиться такие цветы!

— Конечно, ваше высочество.

— Эн… — Принц подошёл еще ближе и аккуратно взял меня за руку. — Вы позволите пригласить вас…

— Не нужно, — я медленно освободила руку и спрятала её за спиной. — Не обижайтесь, но…

— Я вам не нравлюсь?

Я замолчала и закусила губу, страшно смутившись. Никогда в жизни не говорила о таких вещах прямо и… не уверена, что смогу. Да и что тут можно ответить? Нравится же. Но он ведь принц!

— Эн, пожалуйста, дайте мне шанс.

Защитник… И ведь наверняка сейчас куча народу прилипла к оконным стёклам, наблюдая эту сцену и перемывая кости Арчибальду и мне. Принцу-то ладно, а мне же сюда возвращаться завтра утром!

— Ваше высочество… Я не могу. Пожалуйста, простите, — почти прошептала я и тут же быстро пошла прочь, надеясь, что Арчибальд не станет меня догонять.

Не стал. И правильно. И я сама тоже всё сделала правильно. Но почему тогда так больно дышать?..

* * *

Ближе к вечеру браслет связи вновь завибрировал. Берт в это время как раз ужинал и, покосившись на экран, улыбнулся — Валлиус.

Удивительно, как Брайон продержался столько времени. Наверное, думал, что он сам будет его беспокоить, расспрашивать про Эн, а Берт проявил поразительное отсутствие любопытства, и главврач Императорского госпиталя заподозрил неладное.

Арманиус на его месте тоже бы всполошился. Но… он просто не мог повторять сценарий «прошлой» жизни и точно так же расспрашивать всех об Эн. Зачем? Никто ведь не будет играть в Гектора Дайда и пытаться выяснить, откуда у Берта информация.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась проекция Йона, которую Арманиус мог различить только в общих очертаниях.

— Лучше. И ожоги проходят, и вижу чётче. А контур… ну уж какой есть. Выживу и с таким.

— Ещё рано отчаиваться, — возразил Валлиус. — Эн только начала лечение. Она, знаешь ли, вполне способна сотворить чудо.

— Знаю, — Берт улыбнулся и почувствовал себя отомщённым за «прошлую» жизнь, когда Брайон запнулся и замолчал на полуслове.

— Я как-то ожидал, что ты будешь меня расспрашивать про неё, — признался он в конце концов через несколько секунд. — Даже прокручивал в голове, что буду тебе отвечать. А ты… к кому-то другому, что ли, обращался?

— Ну да, — пожал плечами Берт. — Я же понимал, что ты мне ничего не расскажешь. Вот и выяснил всё у парочки коллег.

— Угу. Ну… и что ты думаешь?

Арманиус усмехнулся. Что он думает? Ответ был очевиден.

— Что я идиот.

* * *

На следующий день, когда я пришла к ректору, в окно светило яркое солнце, и я на миг зажмурилась… и замерла, услышав радостный голос Арманиуса:

— Эн, я тебя вижу! Пока не очень чётко, но уже гораздо лучше! Подойди поближе.

— Конечно, видите, — проворчала я, чтобы скрыть неловкость, и подошла к дивану, на котором сидел архимагистр. Он счастливо улыбался, вглядываясь в моё лицо. — Завтра-послезавтра зрение полностью восстановится. И ожоги скоро совсем пройдут. Как у вас с ходьбой?

— Неплохо. — Он всё смотрел на моё лицо, словно не мог насмотреться. Эн, о чём ты вообще?.. Просто он видит тебя в первый раз! Ему интересно! — Я уже почти не спотыкаюсь каждую секунду.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Хорошо, я очень рада. Снимайте халат и ложитесь, начнём с ожогов. Сегодня мы с вами в последний раз займёмся ими и глазами, а с завтрашнего дня уже будем только контур восстанавливать.

Архимагистр согласно кивнул, и я приступила к делу.

Ожоги действительно почти прошли, но в этом был и определённый минус. Тело ректора из больного становилось здоровым, а значит, привлекательным. Нет, в любом другом случае я не обращала бы на это внимания, но… не в этом.

И периодически мне нестерпимо хотелось остановить движение ладоней, сжать пальцы, почувствовать тепло кожи… Неправильные мысли. Но если бы я могла их контролировать!

— Завтра Совет архимагистров, — заговорил вдруг Арманиус, и лицо его при этом было каким-то странным. Словно он ощущал неловкость от того, что именно говорил. — На нём будут обсуждать закон, который лоббирует Арчибальд. Про титулы не по наследству, а за заслуги перед империей.

Я, еще не отошедшая от мыслей про то, как мне хочется просто погладить кожу ректора — без всякой мази, — не сразу поняла, о чём он говорит. А когда поняла, всё равно не поняла, при чём тут я.

Между тем Арманиус продолжал:

— Что ты думаешь об этом законе, Эн?

— Ну… — протянула я, заканчивая с грудью, и попросила: — Переворачивайтесь. Я думаю, что он необходим, но… вряд ли его примут.

Архимагистр кивнул, переворачиваясь ко мне спиной.

— Да, я тоже так думаю. Сейчас у нас по сути временное рабство. Не-аристократы учатся и работают, но при этом они обязаны платить налоги, в отличие от аристократов. Лишаться постоянного притока денег нет никакого смысла.

— Несправедливо.