Недостойная

Берт кивнул, надевая цепочку на шею. Сразу появилось ощущение удавки, и он поморщился — да, раньше такое могло быть только от очень сильных амулетов, а тут что-то совсем простенькое…

— Тип третий — средний уровень. — Эн достала из сумки ещё одну цепочку, потолще. — Амулетов на этот уровень великое множество, можно и браслет на руку, и кольцо, что хотите. Я пока принесла вам цепочку, в университете ею пользовалась. Захотели что-то сделать, наденьте, сделайте, и сразу снимайте. Постоянно носить такой амулет невозможно. И четвёртый тип — высокая сложность. Я ничего не принесла, здесь нужны только кровные амулеты, надо заказывать. И лучше чтобы они были как моя игла — под кожу вставлялись. Больно конечно, но…

— Без боли не бывает выздоровления, — Берт улыбнулся, и Эн улыбнулась ему в ответ.

— Да, точно.

— Хорошо, с амулетами я понял. Но с таким резервом… как с ними взаимодействовать? Это же всё равно, что пытаться перенести на плечах гору.

— Здесь поможет только практика. Сначала поработаете с простейшим амулетом, набьёте руку, постепенно перейдёте к среднему уровню, и так далее. Будет сложно, сразу предупреждаю, и больно демонски. Но вы справитесь, я уверена… и останетесь архимагистром.

— Я рад, что ты веришь в меня, Энни, — сказал Арманиус мягко. — Спасибо. Жаль, что я когда-то не поверил в тебя.

Она отвела глаза.

— Ничего страшного, — пробормотала, чуть заалев щеками. Берт осторожно взял её руку в свои ладони, погладил.

— Страшного — ничего. Но я теперь понимаю, как это важно, чтобы кто-то в тебя верил. Жаль, что это был Валлиус, а не я.

Она молчала, только сильнее покраснела, и Арманиус придвинулся ближе. Поднял руку, дотронулся кончиками пальцев до щеки Эн — она замерла, даже дышать перестала.

— Посмотри на меня. Энни, посмотри…

Она моргнула, замотала головой.

— Нет, нет…

— Боишься, — улыбнулся Берт, — а я думал, ты смелая.

— Не настолько, — прошептала она, зажмуриваясь, словно маленькая девочка. — Это… слишком невероятно…

— Что же в этом невероятного? — спросил Арманиус, ласково касаясь подбородка Эн ладонью. — Что невероятного может быть в человеческих чувствах? В любви?

— Дело не… — Она почти не дышала. — Просто… это же… вы… и я…

— Верно. Ты и я. Энни…

Он не выдержал — обхватил рукой затылок, заставляя посмотреть на себя, и придвинулся еще ближе — так, чтобы коснуться её дыхания своим.

Она глядела на него широко раскрытыми глазами, и зрачки были расширены, а губы чуть раскрыты — они звали, манили, приглашали…

Свободной ладонью Эн уткнулась в грудь Берта, словно хотела оттолкнуть, но вместо этого легко погладила — и выдержка изменила ему окончательно.

Какие сладкие губы. Нежные, мягкие, нерешительные… И тяжёлое, неровное дыхание, и всхлипы, и руки, которыми она обвила его шею, прижимаясь крепче…

— Давай погуляем завтра вечером? — спросил Берт тихо, на секунду отрываясь от Эн, которая дрожала в его объятиях, словно лист на ветру. — А то в прошлый раз мы вместо прогулки платье выбирали.

— Я… — Она вздохнула, и уже по этому вздоху Арманиус сразу понял — что-то не так. — Я не могу…

— Опять принц?

— Нет, — она чуть улыбнулась, утыкаясь лицом ему в грудь. — А вы… опять ревнуете.

— Разумеется, — кивнул Берт. Хотя это было не совсем правдой — сейчас он уже почти не ревновал. Потому что Эн сидела здесь, в его объятиях, и ответила на его поцелуй. И её память была при ней — значит, она сделала этот выбор сознательно.

— Меня Рон пригласил. Ну, друг мой. Я не хочу его обижать. Давайте… давайте в субботу пойдём на Дворцовую? Посмотрим на Церемонию подтверждения власти, а потом и погуляем…

— Хорошо, — кивнул Берт, касаясь губами её мягких волос. — А сейчас… будешь десерт?

Судя по щекам, которые вспыхнули, словно две розы, Эн подумала не о пирожных. И Арманиус понимал, что, скорее всего, если бы он настоял, она бы осталась сегодня здесь, в его доме, и ночевала отнюдь не в комнате Агаты. Кровь при мысли об этом кипела… Но Берт не собирался торопить Эн.

— Буду, — прошептала она и, подняв голову, радостно улыбнулась.

* * *

Ни одна сказка не сможет сравниться с тем, что происходило со мной в этот вечер.

Когда столько лет мечтаешь о человеке… и привыкаешь к тому, что он не любит тебя, и никогда не полюбит, и понимаешь это, и давно умеешь жить с этим пониманием… и когда вдруг выясняется, что он тоже любит… это невероятно. Это самое невероятное из всего, что случалось со мной за всю жизнь.

Мы в этот вечер разговаривали в основном о магии, Арманиус… Бертран попробовал использовать несколько простых заклинаний, и у него получилось. Только вот дискомфорт от амулета для него перебил всю радость от успехов.

— Если меня так выкручивает от простых магических действий, — пробормотал он, вытирая платком кровь, полившуюся из носа. — То что будет от сложных?

— Очень плохо, — честно предупредила его я. — Но со временем ваш контур привыкнет таскать тяжести. Уж я-то знаю.

Он улыбнулся, глядя на меня так ласково, что я вновь ощутила, как начинаю краснеть.