Недостойная

Десять минут я пропускала через тело ректора чистейшую силу пополам с электрическим током — «демонский коктейль», как назвал этот метод Валлиус, когда я впервые предложила его использовать. Многие пациенты начинали безудержно кричать от боли, другие теряли сознание, третьи непроизвольно ходили под себя… Арманиус терпел, сжимая зубы и руки в кулаки так, что побелели скулы и костяшки пальцев.

Через десять минут я вновь нажала кнопку, прекращая процедуру. Тело ректора осталось напряжённым, глаза — зажмуренными, и только с губ сорвался тихий вздох.

Я подошла ближе, сняла все датчики, закинула их в сумку, а потом погладила архимагистра по голове. По сути, на сегодня я закончила, можно уходить… Даже не так — надо уходить, меня ждут другие пациенты. А я вместо этого села рядом и осторожно обняла Арманиуса за горячие, будто бы обожжённые плечи.

— Ты садистка, Эн, — прохрипел он едва слышно. — Знаешь?

— Знаю, — всхлипнула я, ощущая влагу на глазах. — Простите.

— Не прощу.

Я погладила ректора по груди, впервые делая это не как врач. Нет, совсем не так…

И замерла, когда он застонал.

— Вам больно? — я хотела отдёрнуть руки, но Арманиус вдруг распахнул глаза и перехватил мои ладони своими.

— Нет. Не больно. — И вернул их себе на грудь. А после погладил мои пальцы, словно приободряя. — Приятно.

Я скользнула ладонями ниже, чувствуя почти невыносимое желание наклониться ближе, прижаться теснее… Но нельзя, нельзя!

— Мне… пора.

— Конечно. Иди. — Он отпустил меня сразу, и я тут же вскочила на ноги и потянулась к сумке. А ректор продолжил: — Хорошо, что ты вернёшься завтра.

Рука дрогнула, но сумку я удержала.

Нет, это мне точно послышалось.

Да-да. Послышалось…

* * *

Когда боль после процедуры окончательно схлынула и Берт наконец смог нормально соображать, он вдруг вспомнил, что на носу праздник перемены года.

Давным-давно он любил его. В то время были живы и отец, и мать, и брат с сестрой. А потом…

Первой ушла Агата.

Потом погиб брат — он тоже был охранителем.

И уже после этого угасли мать с отцом. А Берт погрузился в работу настолько, словно мечтал, что и его тоже когда-нибудь заберёт один из демонов Геенны.

И были, были такие грешные мысли после потери дара. Но пришла маленькая зеленоглазая девочка и развеяла эти мысли.

И пожалуй, ей единственной по-настоящему хотелось купить подарок на праздник перемены года. Не кольцо, конечно, и не мощный артефакт по типу её чудесной иглы, но тоже что-нибудь… что-нибудь… хм.

Валлиус по браслету связи не отвечал демонски долго.

— Да? — рявкнул, зло сверкнув красными глазами за стёклами очков. — Чего, Берт? Говори быстрее, я с дежурства, спать хочу и жрать.

— Как думаешь, Йон… — Давно он себя так глупо не чувствовал. — Что можно подарить Эн на праздник перемены года?

Несколько секунд главный врач Императорского госпиталя удивлённо моргал глазами. Они по-прежнему были красными, но злость из них исчезала, сменяясь обычным ехидством.

— Ты как кто спрашиваешь-то, Берти?

Арманиус терпеть не мог, когда его так называли.

— Йон…

— Молчи, я не договорил. Как кто интересуешься? Как пациент, как ректор… или?.. А-а-а?

— Йон!

— Я уже так давно Йон, что не помню точной даты, — хмыкнул Валлиус. — В общем, если как пациент, то подари ей своё выздоровление и денежку в конверте. Если как ректор, то иди к демонам со своим подарком. А если как… хм… мужчина… Ну-у-у… Хм…

— Я придушу тебя когда-нибудь…

— Защитника ради, — отмахнулся Валлиус. — Только я сначала просплюсь, а потом души, пока руки не заболят. Но я тогда ничего не скажу.

— Йон!

— Эх, весело с вами! — главный врач Императорского госпиталя действительно веселился. — Ладно уж. Если ты так хочешь переплюнуть принца…

Арманиус сжал зубы. Молчать и слушать.

— Если ты так хочешь оставить Арчибальда с носом, то вот тебе идея…

И Валлиус, забыв про смешливый тон, начал рассказывать то, что знал об Эн.

А знал он, естественно, очень много.

* * *

В этот день мы с Байроном, можно сказать, помирились. Если подобное слово вообще допустимо в нашей ситуации… Короче говоря, мы выбрали новую пациентку-подопытную, согласовали с ней детали лечения-опытов и приступили к ним. То бишь, попросили её применить кровную магию, а потом поместили под «колпак» — магический аппарат, считывающий все физические показатели круглые сутки. Байрон стащил его из реанимационной под дикие вопли заведующего отделением и личную ответственность Валлиуса.

— Что будем делать завтра? — спросил меня с энтузиазмом Асириус, когда мы выходили из палаты, оставив пациентку загорать под «колпаком».

— Посмотрим по результату. Всё-таки нашего предыдущего подопытного…

— Эн…

— Ладно. Нашего предыдущего пациента мы перед этим ещё кое-чем мучили. Так что поглядим. Либо радикальный способ применим, либо щадящий.

— Я за радикальный.

Я посмотрела на него с иронией.

— Ты хирург, тебе положено.

И тут Байрон засмеялся.

Серьёзно!

Байрон впервые засмеялся моей шутке. Не надо мной, потому что я попалась в какую-то из его ловушек, как в университете, а просто так, по — дружески.