Недоступная девственница

— Ну, милый, что с тобой? — ласково спросила она его.

— Это так… — он отчаянно пытался подобрать слова. — Это так низко, так грязно, Модести!

— Да, милый. Брюнель был именно таким.

— Но… но он же изображал из себя Бога! Вначале купил эту несчастную девушку — словно собаку или кошку, — потом вставил ей эту штуку и подчинил себе! Как мерзко!

— Да. Это словно похитить душу. Но, слава Богу, он мертв.

— Странная вещица, — задумчиво проговорил Уилли, рассматривая зуб. — Давайте подведем итог. Брюнель находит гения в области микроэлектроники, и тот создает для него это чудо. Кроме того, ему пришлось воспользоваться услугами первоклассного дантиста, которому Лиза затем показывается каждые полгода — надо же менять батареи, и, вероятно, это делалось под общим наркозом. Голоса записывали на магнитофон…

— Кстати, о голосах, Уилли. Это же настоящий хор.

— Все очень просто, Принцесса. Ты записываешь голос через микрофон, а потом делаешь модуляцию звука и получаешь фонограмму с обилием высоких обертонов. Затем с этой фонограммы ты записываешь полдюжины других, всякий раз немного изменяя исходную частоту записи. В результате ты получишь хор ангелов — теперь, когда ты хочешь, чтобы его услышала Лиза, достаточно подключить магнитофон к передатчику и нажать кнопку «Воспроизведение». Естественно, радиус действия ограничен, но он не меньше двух-трех миль, а больше и не надо.

Джайлз постепенно приходил в себя, правда, голос его еще немного дрожал.

— Неудивительно, что она убила эту старую свинью.

— Она ничего не знала, Джайлз, — спокойно сказал Уилли. — Она убила его только потому, что ей приказали голоса. Это-то и странно — ты можешь представить, что Брюнель приказал Лизе убить самого себя?

Все замолчали.

— Это Адриан Чанс, — наконец сказала Модести. — Больше некому, точно. Должно быть, он узнал тайну Брюнеля — видимо, всего несколько дней назад. Хотя, может, знал об этом давно, но лично я сомневаюсь. Джайлз, ты помнишь, как он вел себя сегодня, после известия о смерти Брюнеля? Разве что не скакал на одной ножке. Словно человек, который выиграл целое состояние… нет, заполучил ключи от царства Господнего. Точнее, от царства Брюнеля. Он убил Брюнеля без малейшего риска быть разоблаченным. А что могло быть проще? Заставил Лизу, и все.

Уилли кивнул.

— Все сходится. А сейчас наш малыш Адриан начал новую операцию, пытается заставить Лизу убить и нас. И, кто знает, может, ему это и удалось бы.

— Она жила с этими голосами несколько лет, — Модести поежилась. — Господи, сколько же времени и сил понадобится, чтобы она снова стала самой собой!

Модести бросила взгляд на Джайлза Пеннифезера. Он уже совершенно успокоился и сейчас явно о чем-то размышлял.

— Да, нескоро, — он почесал нос. — Впрочем, неважно. Как только ей станет лучше, я займусь этим. Уилли, дай мне, пожалуйста, этот зуб.

Он протянул руку.

— Ты собираешься все ей рассказать?

— Немедленно, как только она придет в сознание. Это необходимо сделать, иначе она сойдет с ума.

Уилли нерешительно передал ему зуб.

— Просто я думаю… — он бросил взгляд на Модести. — Ну, наверное, такими вещами должен заниматься специалист, разве не так?

— Верно, — Модести разглядывала девушку. — Но сейчас ей необходимо лечение, Уилли. А это специальность Джайлза.

Через десять минут все уже было готово для ночлега. Уилли первым заступил на дежурство у входа в пещеру. Модести с головой завернулась в одеяло. Джайлз Пеннифезер прислонился спиной к стене, взял Лизу за руку и, понизив голос до громкого шепота, начал вслух вспоминать свою учебу в медицинском колледже.

— Кажется, его звали Феншоу… Или, может быть, Хеншоу? Неважно, что-то в этом роде. Очень странный пациент. Жевал стекло, глотал гайки и болты. Ему все время хотелось есть. Когда его вскрыли, в желудке оказалось полно всякого хлама. Да… а еще раньше я мерил ему температуру и проверял пульс — он вдруг так странно глянул на меня и откусил полтермометра, — Джайлз громко хихикнул. — Представляю, какое у меня было лицо! После этого я не решался прослушать его, боялся, что он сожрет мой стетоскоп. А за градусник мне пришлось заплатить пятнадцать шиллингов из жалованья.

Модести улыбнулась. Ей не спалось — через пять минут она сбросила одеяло, накинула на плечи куртку и подсела к Уилли.

— Привет, Принцесса.

— Привет, Уилли. Знаешь, пока ты не расскажешь, как тебе удалось спастись, я все равно не засну. Сгораю от любопытства. Ну давай, давай рассказывай.

— Это когда меня вышвырнули из «дакоты»?

— О Господи! Ну конечно, что же еще? Я все передумала, но ничего не получается. Мы были на высоте около трех тысяч миль, значит, ты достиг скорости свободного падения, так? Неважно, куда ты упал — в воду, на деревья, в стог сена высотой тридцать футов, — неважно, ты все равно не уцелел бы.

Уилли засмеялся.