Недоступная и желанная

Лидия поняла, как чувствовал себя Веллингтон, когда проводил смотр своей «не снискавшей славы» армии – массы растрепанных солдат, которым предстояло разгромить Наполеона при Ватерлоо.

Она не могла не заметить помятые фартуки и выцветшие ливреи, сползшие набок шапочки и парики, плохо выбритые щеки и целую гамму человеческих чувств в устремленных на нее глазах: от ужаса до пренебрежения, от смущения до отчаянья.

Однако Лидия воздержалась от комментариев и начала с нейтрального знакомства, стараясь запомнить имена и род занятий представлявшихся ей людей. В отличие от Веллингтона, времени на превращение этой деморализованной толпы в боевую единицу фронта домашних работ у нее было сколько угодно.

Что касается самого дома, то даже беглый осмотр показал: он находится еще в более печальном состоянии, чем те, кто обязан за ним следить.

Собственно, Лидию все это не удивило. В своей резиденции Эйнсвуд проводил не так много времени, к тому же, как многие представители его пола, практически не обращал внимания на пыль, грязь и беспорядок.

Полный порядок царил только в спальне хозяина, что, без сомнения, было заслугой Джейнеса. Лидия еще утром отметила, что, несмотря на свою внешность, которая, если так можно сказать, больше бы соответствовала характеру Эйнсвуда, Джейнес был удивительно педантичным, даже занудным человеком. Ему просто не повезло с хозяином, который решительно не ценил его заботы.

Именно Джейнес пошел показывать Лидии ее апартаменты, после того как дворецкий мистер Хоул и экономка миссис Клэй представили своих подчиненных, а Эйнсвуд отпустил всех небрежным взмахом руки. Спальня Лидии находилась рядом со спальней Эйнсвуда, однако было очевидно: туда годами никто не заходил. Эйнсвуд не захотел этого сделать и сейчас. Когда Джейнес открыл дверь ее светлости, его светлость удалился в противоположном направлении, видимо в столовую.

– Судя по первому впечатлению, в обязанности миссис Клэй не входит обслуживание этого помещения, – спокойно заметила Лидия, когда Эйнсвуд отошел достаточно далеко, чтобы не слышать ее замечания.

Джейнес ничего не ответил, только сердито поджал губы. Он еще более нахмурился, когда увидел свисающую с потолка паутину, грязные разводы на зеркалах и оконных стеклах, а также мебель, покрытую слоем пыли, не многим более тонким, чем на развалинах Помпеи.

– Миссис Клэй могла бы что-нибудь сделать, – сказал он наконец, – но, вероятно, не решилась.

Лидия прошла в мрачную, заполненную паутиной клетушку, которую Джейнес назвал ее гардеробной.

– Насколько я знаю, дворецкие, по крайней мере некоторые дворецкие, терпеть не могут беспорядка в доме.

– Многие из слуг остались здесь со времени четвертого герцога, – сказал Джейнес. – А некоторые происходят из семей, которые служили Мэллори на протяжении многих поколений. Преданность очень ценна, но не в отсутствие хозяев. А они изо дня в день не получают никаких распоряжений, поэтому не знают, что делать, а сами не решаются… – Он замолчал, не закончив фразу, и вновь поджал губы.

– В таком случае мне будет даже легче установить свой собственный порядок, – с энтузиазмом заметила Лидия. – Мы имеем возможность начать с чистого листа. Никакие частные домоправительницы не будут мешать. Никакие свекрови не будут вмешиваться.

– Да, ваша светлость, – коротко ответил Джейнес и тут же сомкнул губы.

Своей демонстративной сдержанностью слуга показывал, что не стоит рассчитывать на более конкретные действия в поддержку перемен с его стороны. Лидия молча согласилась с этим, тем более что уже знала: в отношениях со своим хозяином он был отнюдь не так бесстрастен. Несколько ранее она слышала, что говорил камердинер, когда помогал его светлости привести себя в порядок после сна, причем говорил не слишком тихо.

– В любом случае, какие бы перемены мы ни задумали, с началом реализации планов придется подождать до завтрашнего дня, – сказала Лидия, направившись к двери, ведущей в апартаменты Вира.

– Да, ваша светлость, – отозвался Джейнес, следуя за ней в спальню хозяина. – Однако вам нужна служанка, я, пожалуй, спущусь и…

– Ты здесь, наконец, – не дал договорить раздавшийся вдруг из гардеробной голос Вира, который там, судя по шуму, что-то передвигал. – Я уж начал думать, что ты останешься болтать с моей женой всю ночь. Что ты сделал с моей одеждой, дьявол тебя дери?

– Ваша одежда в гардеробной, сэр, – доложил Джейнес, добавив еще какие-то слова, которые Лидия не расслышала.

– Я не про эту одежду спрашиваю, шельмец, – выпалил Эйнсвуд, – а про ту, что была на мне вчера. Ты уложил ее в чемодан. Но я нашел только чертову рубашку и шейный платок. Где мой жилет?

– Тот жилет, который вы надевали вчера, – в моей комнате, я его должен почистить, – ответил Джейнес.

– Пропади ты пропадом! Я же не вынул то, что было в карманах!

– Не вынули, ваша светлость. Но я позволил себе сделать это. Если вас интересует содержимое шкатулки, я ее сейчас найду.

Джейнес направился в гардеробную, однако Эйнсвуд преградил ему дорогу.

– Не беспокойся. Я сам смогу найти эту проклятую шкатулку. Я не слепой.