Недоступный мужчина

— Я не помешал? Очевидно, нет. — Франклин вошел в комнату. — Никол, у меня тут юная леди, которая жаждет с тобой познакомиться. Заходите, дорогая моя. — Он шагнул в сторону. — Никол, это моя секретарша, Джейн Хейлвуд. А это, Джейн, тот самый мистер Дентон, о котором мы только что говорили. Мы слышали, как ты пришел, Никол, и, когда я назвал Джейн твое имя, ей показалось, что она его уже где-то слышала.

Никол все это время с наслаждением разглядывал большие, по-детски распахнутые глаза и аппетитную фигурку стоявшей перед ним девушки. Наконец очнулся и протянул ей руку, которую она пожала с невинной улыбкой.

— Мне кажется, мистер Дентон, что мой отец — один из ваших студентов. Если, конечно, вы — тот самый мистер Дентон, который преподает французский и немецкий в городском Центре образования для взрослых.

Никол обнаружил, что все еще держит Джейн за руку, и со смущением выпустил ее. Услышав за спиной какой-то приглушенный звук, Розали обернулась и увидела Адриана, с самодовольным видом прислонившегося к дверному косяку.

Франклин направился к выходу.

— Я оставлю вас прояснять подробности. Розали, когда сможешь, свари нам кофе, хорошо?

Она кивнула. Никол тем временем говорил:

— Да, именно так. Кажется, я помню мистера Хейлвуда. Он невысокого роста, в очках, с темными волосами?

— Тем, что от них осталось, — улыбнулась Джейн. — Да, это мой отец. Ему будет очень любопытно узнать, что я познакомилась с вами.

Никол жестом предложил ей сесть на диван.

— Присаживайтесь, мисс Хейлвуд. Расскажите мне, каковы его успехи.

Розали извинилась и протиснулась из комнаты мимо Адриана, который не сдвинулся ни на дюйм, хотя и видел, что она хочет выйти. Она одарила его испепеляющим взглядом, но с тем же успехом могла бы посмотреть так на статую. Занявшись кофе, Розали мрачно улыбнулась. Вот и покончено с верностью девушки Адриана. Она оказалась такая же ветреная, как Никол.

Адриан подошел к двери кухни:

— Я помогу тебе.

— Нет, спасибо. — Она надеялась, что холод в ее голосе отпугнет его. — Я сама справлюсь. Отправляйся к своей девушке.

Он странно посмотрел на нее:

— В данный момент я так же не нужен в гостиной, как и ты. Так что я помогу тебе.

Его тон не допускал возражений. Он расставил на подносе чашки, нашел сахар и печенье. Его близость подавляла Розали. Наконец, забыв все обиды, она повернулась к нему — у нее больше не было сил выносить их молчаливую ссору.

— Адриан, — умоляющим голосом произнесла Розали, но он отказывался смотреть на нее. — Пожалуйста, ты можешь выслушать меня?

— Можешь говорить. Но это не значит, что я буду слушать.

Завладев его вниманием, она накрыла его руку своей ладонью, и он замер.

— Ты… поверишь мне, если я скажу, что возобновила мою… мою дружбу с Уоллесом только ради его дочери? Она такой несчастный ребенок, ей так не хватает матери — я прекрасно понимаю, как она страдает.

Крэйфорд отшатнулся от нее, словно ее прикосновение его обожгло.

— Ты знаешь, как она страдает? Ты считаешь, что ты это знаешь, имея таких чудесных родителей? Ты говоришь несусветную чушь! — Он говорил так яростно, что она отпрянула, прикрыв глаза, чтобы не встречаться с его опаляющим гневным взглядом. — Позволь, я кое-что скажу тебе, Розали. Ты очень здорово подвела меня, и я не могу тебе больше верить. Я не знаю, почему ты считаешь, что меня интересуют твои поступки. Ты не обязана объяснять мне свои действия. Твои занятия, я имею в виду это слово в самом широком смысле, — это исключительно твоя забота, а не моя. С этого дня и впредь наши жизни — как две параллельные линии, уходящие в бесконечность, не соприкасаясь и не пересекаясь. Ясно?

Теперь и она разозлилась:

— А с чего ты решил, что я когда-либо хотела, чтобы наши жизни соприкоснулись? Какой толк от друга, если его доверие настолько хрупкое, что стоит сделать доброе дело для маленького ребенка, как его доверие — трескается и рассыпается, словно… словно тонкий лед? — Ее слова явно не произвели на него впечатления, и Розали не смогла сдержать слезы. — Моя совесть чиста, а, на мой взгляд, это самое главное. Если ты можешь осуждать меня без реальных доказательств, как и остальные, значит, твоя дружба, не говоря уже о чем-то еще, ничего не стоит.

Он повернулся и посмотрел ей в глаза.