Недотрога

— Ты не сбежала, — констатировал он сухим надтреснутым голосом, проводя рукой по густой растрепанной шевелюре, а потом, тяжело выпустив из легких воздух, устало позвал: — Пойдем на кухню.

Я поплелась следом, невольно любуясь завораживающей грацией идущего передо мной мужчины. Большой и сильный, сейчас он шел понуро, как будто вся тяжесть мира упала на его плечи. В этом мы похожи — оба готовы на всё ради своих матерей.

На кухне он упал в широкое кресло возле камина, заваленное подушками. Горящие поленья тихо потрескивали. Я впервые видела настоящий камин и была околдована игрой огня и красными отблесками на утомленном лице сидящего Суворова. Свет мы так и не включили.

Я осторожно подошла и села в кресло напротив, внезапно ощутив, что безмерно устала, а тело чуть подрагивает. На дворе глубокая ночь, я пережила попытку изнасилования, очередную стычку с Суворовым. Мозг работал на пределе и вдруг… просто выключился. Я блаженно утонула в большом уютном кресле, мечтая о сне.

И даже мой противник не казался таким уж грозным, скорее расслабленным хищником после удачной охоты. Я беззастенчиво его рассматривала, наверное, впервые в жизни такого беззащитного и спокойного. И, боже, такого невообразимо красивого. Он незаслуженно наделен идеальной внешностью.

Несправедливо, что она продолжает меня завораживать.

— Почему ты не сбежала? — открыл он глаза и проговорил медленно, словно каждый звук давался с трудом. А я вздрогнула от внезапно раздавшегося вопроса и ответила честно:

— Не знаю. Я хотела, но потом решила остаться.

— Зачем? Я не стал бы задерживать.

Выпрямившись, я смотрела на Максима и пыталась понять, что с ним происходит. Почему он не стал бы мешать мне уйти? И почему говорит таким безэмоциональным тоном?

— Но мы же решили… Вроде как… Клуб и выступления… — дрожащим голосом выдавала я путаные фразы. — Ты заплатил мне деньги. Я должна отработать…

— Да, решили. Но теперь всё кончено. Ты мне ничего не должна и можешь быть свободна. Эта игра слишком затянулась.

— Свободна? Игра? — зачем-то повторила я, а потом горько улыбнулась: — Ты шутишь, да? Это какое-то новое издевательство?

— Вовсе нет, — совершенно спокойно ответил Суворов, и его убитый голос начал пугать. — Похоже, что у меня есть силы на издевательства? Моя мама сегодня чуть не умерла. Едва спасли. Мне сейчас не до чего.

Откинувшись затылком на спинку кресла, он прикрыл глаза. А что делать мне? Уйти? Не трогать его в таком состоянии? Беспомощно оглядываясь по сторонам, я в волнении вскочила и стала расхаживать по кухне, бездумно рассматривая интерьер и кидая взгляды на будто бы задремавшего Суворова.

Какой странный непостижимый человек. Привел меня в полное замешательство, а сам разлегся тут и спит! Так и хотелось подбежать и отхлестать по щекам или плеснуть водой из графина, чтобы очнулся.

Но он вдруг резко открыл глаза, поморгал и встал, оказавшись напротив меня.

— Тая, — позвал тихо, и от нежного звучания собственного имени внутри разлилось тепло. Шагнув к нему, я стояла и ждала, что он скажет, как заключенный приговора суда. Сердце громко билось о ребра, а тишина в доме добавляла напряжения моменту.

— Ты можешь остаться на ночь, а утром я отвезу тебя домой.

И это «домой» открыло во мне все шлюзы. Потому что я поняла, что у меня нет дома. По вине этого мужчины. Мне некуда ехать, мне негде учиться, я не могу играть на скрипке, а мама вынуждена прятаться.

Я вышла замуж тоже из-за него, и меня чуть не изнасиловали. А еще меня вытолкнули на сцену и кому-то продали мое тело. И за каждым фактом скрывалась бездна страданий, самая настоящая пропасть. А виновник — этот возвышающийся на мной невозмутимый мужчина.

И простым «свободна» он не отделается! Как бы не так!

— Домой? Как интересно! — язвительно начала я, склонив голову набок и скрещивая руки на груди. — Куда ты собрался везти меня? В руины?

— О чем это ты?

— Ты издеваешься? Моя квартира разгромлена! Там даже кровати нет! Хочешь сказать, ты не знал?

— Так. Подожди. Что случилось? Объясни! — потребовал он, изображая полное неведение.

— Я должна тебе рассказывать, что ты натворил? Перечислить по пунктам? Нам и ночи не хватит! — воскликнула я, радуясь, что могу выплеснуть свое негодование. Наконец-то! Как же приятно, оказывается, не держать в себе эмоции.

— Тая, мне ничего неизвестно о погроме в твоей квартире. Другого я не отрицаю. Я переборщил, признаю… — поморщился он, словно речь шла о чем-то незначительном. Его хладнокровие начинало бесить.

— Но не совпадение же это, в самом деле! Ты заманиваешь меня в клуб, фото выступления попадают в деканат, меня исключают, потом квартира…

— Какие, к черту, фото? — взорвался Максим, повышая голос.

— Ты и это будешь отрицать? Что причастен к моему отчислению от консерватории?

— Послушай… В этом нужно разобраться. Блядь! Всё слишком далеко зашло!

— Да уж кому, как не мне, это знать, — подтвердила я его очевидное заключение. Но неужели он и правда не в курсе насчет квартиры и моего исключения? Как это возможно?