Недотрога

Просто игнорировал чувство вины, сыновний долг. Благо было кому навещать. Ромка приехал в Россию, чтобы увезти отца на лечение за границу. Мы смачно поссорились по телефону, потому что он, в отличие от меня и матери, отбросил всё ненужное, оставив только заботу об отце. Мы разосрались вконец.

И это добавляло градуса напряжения в нашей семье. В итоге я добился того, что отец уже сам не хотел меня видеть, наверняка считая беспринципным равнодушным щенком. Того же мнения придерживался брат. А Тая еще спрашивает, как отец…

Сижу и жду каждый день, как мне сообщат о том, что на похороны нужно ехать… И буду потом до конца жизни жалеть, что вел себя как последний мудак и не попрощался с отцом…

Понимаю, что, если бы не напряженные отношения с отцом, не стал бы так срываться на девчонке, будь она хоть сто раз его любовницей. Именно вся ситуация целиком привела меня в такое бешенство и заставила пойти на поступки, вспоминать о которых откровенно стыдно.

Стыд терзал меня, острыми когтями разрывал нутро, но мои теперешние мучения — ничто по сравнению с теми, что вынесла по моей вине Тая.

Последний взгляд на ее умиротворенное лицо, и поднимаюсь с постели, чтобы отправиться под холодный душ и кое-как унять нереальное возбуждение в паху.

Не имею права хотеть ее, но хочу безумно, до боли, до искр из глаз. Не имею права рассчитывать на благосклонность — по многим причинам. Но, мать твою, уже распланировал соблазнение. Придется потерпеть, взять эмоции под железный контроль, но в итоге я уломаю тебя, сладкая невинная недотрога.

***

— Как она? — поинтересовался у Арсения, добравшись наконец до телефона. — Мне стоит приезжать?

Голос личного водителя матери звучал приглушенно, словно он старался не разбудить кого-то находящегося рядом. Скорее всего, подобно мне, охраняет покой дорогой ему женщины.

— Не думаю, что ты чем-то тут поможешь. Она слишком нестабильна, а твое вчерашнее появление… В общем, мы с Надеждой насилу ее успокоили. Сейчас Наталья отдыхает, так что можешь заняться своими делами. Максим, я, конечно, не имею права спрашивать…

— Да ладно тебе, Сеня, что ты строишь из себя человека с улицы? — по-доброму упрекнул я работника с многолетним стажем, который давно заслужил право называться членом семьи. — Что хочешь знать?

— Дак про невесту твою. Какая-то матрешка получается. Вроде как Дмитрича девка, с которой он шуры-муры развел на стороне, а вроде и твоя жена. Что-то тут не сходится.

В глухом голосе Арсения слышался с трудом скрываемый гнев. Естественно, он всячески старался не высказывать упреков и вообще не отпускать комментариев в отношении хозяев, но в его возрасте сложно удержаться от нотаций. Тем более следует учитывать теплые чувства к маме. Безответные. Арсения не могло не задевать, что она не обращает на него внимания и цепляется за никому уже не нужный брак.

— Я сам еще в этой матрешке не разобрался, — выдал максимально честный ответ, отпивая обжигающий кофе, который только что себе сварил. Взгляд, брошенный в окно, зацепился за снежную вьюгу, обрушившуюся на город. Сегодня все дороги погрязнут в пробках. Никуда не поеду, буду с Таей.

— Как разберешься, дай знать. А то маман твоя проснется, ей ответы на блюдечке с голубой каемочкой подавай.

— Я тебя под удар не подставляю. Пусть звонит мне, если что. Ладно, давай, смотрите там за ней внимательнее и, главное, не пускайте к бару. И еще, Сень… Скажи-ка мне честно. Ты всегда держишь руку на пульсе по поводу маминых действий. Она могла сделать что-то нехорошее в адрес Вознесенских? Матери или дочери.

Замерев в ожидании ответа, я тихонько дошел до двери спальни и заглянул внутрь в предусмотрительно оставленную щель. Тая по-прежнему спала. Сердце затопило странное чувство теплоты, а еще беспокойство. Смутное, но непрекращающееся. Хотел и одновременно боялся ее пробуждения. Это будет или конец, или начало чего-то большего. Давно так не трясся над девушкой.

— Было дело, честно говоря, — раздался голос Сени в ухе. — Ездили по одному адресу на окраине. Наталья дала денег местной шпане, чтобы какую-то квартиру потрепали.

— Ну давай не будем делать вид, что ты не знаешь, какую именно квартиру и зачем? — поморщился я от притворства Арсения.

— Я, если что, не оправдываю, — поспешил он заверить. — Но и не одобряю. Но мое дело маленькое, сам понимаешь.

— Так, ладно. Что еще она могла натворить? Может, ездили в одну музыкальную консерваторию? Или она с кем-то из деканата связывалась?

— Нет, об этом я не в курсе. Если хочешь, разузнаю. Но, если честно, темы Вознесенских лучше пока не касаться. Наталья сразу сатанеет, хоть водой обливай, — Сеня тяжело вздохнул, и я на расстоянии ощутил, как сильно его задевает наша непростая семейная ситуация.

— Так ты и обливай, — невесело пошутил я, потирая небритое лицо рукой. — Только не выпускай из дома и держи вдали от опасных предметов и лекарств.