Недотрога для плейбоя

Марго замерла, в глазах мелькнул испуг. Она начала поливать меня отборным матом, но потом вдруг замолчала, неловко опустилась на скамейку, прижала ладони к лицу и расплакалась. Я от неожиданности обжег пальцы сигаретой. Первый раз видел, чтобы эта стерва плакала.

– Марго, – тихо позвал я.

– Иди в задницу, Царев!

– Можем обойтись без полиции.

Ответом мне были тихие злые рыдания.

– Если извинишься перед Крис, удалишь фотки и больше никогда ей ничего не сделаешь и не скажешь, то все будет в порядке.

– Может, еще и на колени перед ней встать? – буркнула она.

– Это лишнее. Хватит искренних извинений.

– Искренних не обещаю, но… извинюсь.

– Саня знает про проигрыш в казино? – спросил я.

– Знает.

– Если не придумаете, где взять оставшуюся сумму долга, я могу занять. Ему, не тебе. Но по-взрослому: с распиской и процентами.

– Я подумаю, – Марго яростно вытерла заплаканные глаза об рукав. – А теперь вали отсюда, рыцарь хренов. И без тебя тошно.

Дождавшись перемены, я зашел в аудиторию к Крис. И вовремя: как раз успел услышать, что какой-то парень, уставившись в телефон, громко комментирует, какие у Мышонка зачетные ножки, и ржет, что он бы ей…

Договорить придурок не успел, потому что случайно напоролся на мой кулак. Два раза.

В аудитории повисло напряженное молчание.

– Кир, придурок, ты че творишь? – спросила Ленка с особой, собственнической, интонацией. Той, что неизбежно остается у девушек, с которыми у тебя был секс.

– Защищаю, – я смотрел на побледневшую Крис, упрямо поджавшую губы.

– Мне не нужна твоя защита, – с усилием проговорила она. – Я сама справлюсь.

– Окей, а я просто напомню всем присутствующим, что незаконное распространение сведений о частной жизни человека, в том числе его фотографий, уголовно наказуемо. Все в курсе, да? Не говорите потом, что я вас не предупреждал.

– Боже мой, мир сошел с ума, – фыркнула Лена. – Царь впрягается за эту…

Она вдруг заткнулась, столкнувшись с моим бешеным взглядом.

– Ну, – с обманчивой мягкостью попросил я, – чего замолчала? Давай договаривай…

– Царев, – окликнула меня Мышонок.

– Да? – я тут же забыл про Ленку и повернулся к той, ради которой готов был в лепешку разбиться.

– Сделай доброе дело – уйди отсюда. Чтобы я тебя тут не видела.

Я молча смотрел на Крис, а сердце ныло от тупой боли. Куда подевалась нежная ласковая девочка, доверчивая и открытая миру? Сейчас она была похожа на античную статую какой-нибудь богини—воительницы: решительно сжатые губы, заострившиеся скулы и горящий ненавистью взгляд.

Что мне сделать, чтобы ты меня простила, малыш? Невозможно же разлюбить в одночасье, а ты говорила, что любишь меня. Значит ли это, что есть шанс – хотя бы крохотный! – все исправить?

– Давай поговорим, – попросил я, понимая, что мой голос сейчас звучит жалобно и умоляюще. Но мне было пофиг. – После занятий встретимся и нормально поговорим. Крис, пожалуйста!

– На колени встанешь передо мной, тогда можешь позвать меня на встречу, – вдруг ледяным тоном проговорила она. – Нет, не здесь. А возле расписания, на большой перемене.

– Крис…

– Я все сказала, – резко оборвала меня Мышонок и отвернулась. Я тихо выругался себе под нос и, хлопнув дверью, вышел из аудитории. Похоже, что Марго, черт бы ее побрал, оказалась права. Крис хотела отомстить мне, унизить и… И я ее прекрасно понимал.

Понимал, но не хотел стоять на коленях перед толпой глупо гогочущих студентов. Меня трясло от одной только мысли об этом. Да, это нужно Кристине, чтобы удовлетворить свою жажду мести, но готов ли я унижаться ради этого?

С этими мыслями я пошел на пару – нельзя же все время прогуливать, надо хотя бы иногда на занятиях появляться. В группе вокруг меня моментально образовался вакуум. Со мной никто не разговаривал. Включая Марго. Но она хотя бы прислала мне короткое сообщение.

«Я извинилась»

«И что она?»

«В задницу меня послала»

Я не смог сдержать улыбки. Крис показывает зубки. Умница, малыш.

«Ок, полиции не будет, как я и обещал»

«Ок»

Я не стал говорить Марго, что в полицию я и не обращался. Но обязательно бы поднял все возможные связи и сделал это, если бы она заупрямилась. Хорошо, что решилось все гораздо проще.

И хорошо, что я умею быть убедительным, когда мне это нужно.

Преподаватель у доски заунывно вещал про английскую грамматику, а я в который раз размышлял над тем, что я тут делаю и зачем. Не похоже, что решение вернуться в родной город и учиться здесь было удачным. Отец сразу предлагал остаться в Англии и там же поступать, но я взбрыкнул. Мне не нравилось в Лондоне, я хотел обратно в Россию. А сейчас понимал: ошибся. То ли я с вузом не угадал, то ли с факультетом – но все происходившее явно не было образованием мечты.