Недотрога для плейбоя

А моя тусовка, мнение которой я так ценил, по факту оказалась просто сборищем придурков, среди которых я по праву был главным идиотом, не сумевшим вовремя сказать «нет» и обидевшим самую лучшую девушку, которую я когда-либо встречал. Так стоит ли держаться за то, что мои одногруппники и остальные студенты обо мне подумают? Во всем универе есть всего один человек, чье мнение мне важно, так, может, сделать то, что она хочет? И плевать на все.

На большой перемене я подошел к расписанию. Крис стояла там, явно ожидая меня, но, судя по скептичному выражению лица, не верила, что я выполню ее требование.

Я обвел глазами замерших от любопытства студентов, машинально отмечая знакомые лица, а потом повернулся к Мышонку.

– Прости меня, – громко и четко сказал я. И опустился на колени на грязный пол.

Кристина

Я до последнего не верила, что он это сделает.

– Прости меня.

Кирилл, стоя на коленях, ждал моего ответа, а вокруг раздавались издевательские смешки и непрерывно щелкали камеры на телефонах.

Мне казалось, что я почувствую облегчение, увидев Царева униженным, но почему-то легче не стало. Да он, откровенно говоря, и не выглядел морально уничтоженным. Смотрел снизу вверх серьезным взглядом, такой весь красивый, напряженный, и казалось, что ему плевать на всех. На всех, кроме меня.

– Ты встретишься со мной сегодня ?

Меня мелко затрясло, а внутри, лязгая зубами, заворочалось чудовище. Это тоже я. Та часть меня, от которой мне самой становилось страшно. Вот есть Кристина, хорошая и добрая девочка, а вот она же – злобная мстительная тварь, которая жаждет крови обидчиков. До недавнего времени я и не знала, что во мне живет такое чудовище. Его соседство мне не нравилось. Мне было стыдно и мерзко от того, что я заставила человека встать на колени. Чем я была лучше, в таком случае, злобной Марго, которая даже извинялась с таким видом, как будто делала мне одолжение? Ничем. Но твари внутри меня нравилось так себя вести. Более того – ей было мало. И пока я молчала, она говорила за нас двоих.

– Нет, не встречусь, – мой голос прозвучал равнодушно.

– Крис, ты же обещала, – Царев выглядел растерянным.

– Я обещала, что ты можешь позвать меня на встречу. Я не обещала, что соглашусь. Я с тобой никуда не пойду.

Кирилл несколько раз моргнул, словно не веря тому, что услышал. В красивых серых глазах застыло выражение беспомощности.

Да, я его обломала. Я смогла.

Мне было отвратительно от самой себя и в то же время до постыдного радостно. Главное, не обращать внимания на то, с каким неприятным удивлением на меня сейчас посмотрела Уля. Она должна понять, почему я так делаю. В конце концов месть еще никто не отменял!

Царев медленно поднялся с колен и оказался близко, ближе, чем мне бы хотелось. Я ждала от него злости, сарказма, грубости, шутки – чего угодно, но только не сочувственного шепота:

– Малыш, не надо. Ты же не стерва, не веди себя так, пожалуйста. Это же не ты.

Я вспыхнула:

– Да? А какая я?

– Искренняя, настоящая, добрая, – он говорил еле слышно, даже мне, стоявшей рядом, приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова Кирилла, – хорошая…

И я вдруг пришла в ярость.

Хорошая, значит. А раз хорошая, можно ноги об нее вытирать – она простит. Раз хорошая, можно фотографии ее полуобнаженные в интернет выложить и ржать над ней – она вытерпит. Раз хорошая, можно поспорить на нее – так же гораздо интереснее, чем спорить на плохую девочку! Ведь скучно ломать уже поломанную игрушку.

Знаете что?

Идите. Вы. Нахрен.

Я не хочу больше быть хорошей. Это больно, потому что каждый норовит тебя пнуть в беззащитно открытый живот. Это больно, потому что ты с людьми искренне, а они обсуждают тебя за спиной. Это больно, потому что хорошее всем почему-то хочется испортить. А плохое никто не тронет.

Проще быть плохой. Проще и безопаснее.

Я отвернулась к стене, Кир молча стоял рядом. Судя по удаляющимся звукам голосов, народ начал расходиться, решив, что самое интересное они уже видели. В конце концов надо еще пообедать успеть – большая перемена не резиновая.

Мне очень хотелось, чтобы и Царев ушел, но он торчал тут: я слышала его тяжелое дыхание.

Что ж. Я повернулась к нему.

– Хорошей девочки Кристины больше нет, – отчетливо проговорила я. – А кто остался вместо нее, я и сама не знаю.

– Не верю, – упрямо мотнул головой Кирилл. – Люди не меняются так быстро.

Не веришь?! Чудовище внутри меня заскребло когтями и утробно зарычало, и я на глазах теряла способность контролировать себя. Быстро оглядела коридор и неожиданно наткнулась взглядом на черноволосого одногруппника Кирилла. Того самого, который подкатывал ко мне на вписке.

– Стас, – крикнула я ему, не сразу вспомнив имя, – иди сюда!

– Крис, – выдохнул Царев и стиснул мой локоть, – ты что, мать твою, делаешь?

– Руки убери, – прошипела я, а потом фальшиво улыбнулась подошедшему к нам Стасу. – Привет, ты сегодня свободен после пар?

Он явно не ожидал такого предложения, но быстро сориентировался и расплылся в широкой улыбке:

– Для тебя всегда свободен!

– Отлично!