Недотрога для тирана (СИ)

Память услужливо воскрешает картины нашего вчерашнего поведения восемнадцать плюс. Кровь внезапно приливает не туда, куда следует, и я, чертыхаясь про себя, ретируюсь за стол, где меня дожидается пустая фарфоровая чашка, приготовленная Юдиным. Запомнил, из какой я пью. Внимательный, блин.

– Вы за этим пришли? – интересуюсь я, наливая кофе в чашку и предвкушая первый божественный глоток.

– Не совсем. У меня к вам деловое предложение. Вы же любите, когда стиль деловой, если я правильно помню.

– Слушаю, – поощрительно киваю головой.

– Предлагаю вам занять вакантное место моей любовницы.

Глава 26

Хорошо, что я успеваю проглотить кофе, иначе как пить дать оно оказалось бы опять на футболке.

– И что вас привело к мысли, что это удачная идея? – вытаращившись на него, осторожно спрашиваю я.

Надо же понять, у человека временное помутнение, или ему уже не помочь. Я психов боюсь.

– Я чувствую в вас потенциал, – ухмыляется Юдин.

– Вы прониклись вы после того, как я вас козлом назвала? – недоверчиво смотрю на него.

– Несколько раньше и при других обстоятельствах, – дьявольская ямочка на щеке приковывает мое внимание. – Вчера я осознал, что это лучший выход из ситуации.

– Это для кого это? – хмурюсь я. – Лично я вижу в этом абсолютный крах. Но самое главное, чего я не вижу. А не вижу я ни одной причины принимать ваше деловое предложение всерьез.

– Почему же? – делано удивляется Михаил и усаживается напротив меня, провокационно задевая мои коленки.

– Зачем мне это? Целая корова ради семидесяти грамм на сосиску?

– Я дам вам еще одну футболку, – ржет Юдин, указывая на свое барахло на моем измученном образом жизни теле.

– Нет уж! Увольте!

– Да я пытался, не выходит. Предлагаю пойти по пути наименьшего сопротивления.

– Никакого наименьшего! – зверею я запоздало. – Только полномасштабное! Нет оккупантам! Я сказала: «Нет!», и уберите руку с моей коленки!

Охренеть! Выбрал же еще момент, когда я соображаю плохо, сижу тут, слушаю, уши развесила. Юдин же руку убирать не спешит:

– Подумайте, госпожа дизайнер, – продолжает он наглаживать мою ногу. – Быть моей любовницей не так плохо. К футболкам можно прикупить что-нибудь еще.

У меня от подобной наглости даже дар речи пропадает, чем Михаил пользуется и отбирает у меня чашку. Демонстративно отпивает из нее.

Мой кофе!

Я оживаю и отвоевываю посуду назад.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! Не вы ли опасались моих поползновений, Юдин? Я, кажется, ясно дала понять, что такого не будет!

– Ничего, – пожимает он широкими плечами. – Я не гордый. Сам справлюсь. Вы только не дергайтесь.

Я тут же припоминаю последний раз, когда мне и впрямь даже дергаться не пришлось. Он справился. Черт!

Михаил, видимо, улавливает, куда заносит меня мысль, по разрумянившимся щекам. Его улыбка такая грешная и многообещающая, что я даже на секунду задумываюсь, может, дать?

А потом вспоминаю их с Маратом разговор.

Нет.

Вчера шанс у него еще был, когда застал меня врасплох, но кто не успел, тот опоздал.

– Знаете что, Михаил, – отставив чашку в сторону, я поднимаюсь с намереньем выставить козла из огорода. От резкого движения полотенце на голове разматывается и сваливается на стол.

Проследив за его падением одобрительным взглядом, Юдин улыбается:

– Какая отличная инициатива! Но я бы предпочел, чтобы это была футболка. Полотенце мне не мешало.

– Идите к черту!

Делаю гордый шаг из-за стола и указываю на дверь.

А Михаил вместо того, чтобы послушаться, выбрасывает руку вперед и притягивает мое нестойкое тельце к себе. Бормочет мне в солнечное сплетенье:

– Да я и так в аду.

Одной рукой, обвившей меня за талию, он удерживает меня без всяких проблем, а второй скользит вверх по бедру, заныривая под футболку.

А на мне нет ни одного даже самого тощего и захудалого леопардика!

Я абсолютно беззащитна перед этим медведем, лапа которого уже добралась до моей задницы!

Юдин с довольным урчанием стискивает ягодицу, вызывая у меня самые противоречивые эмоции.

Стоп, стоп, стоп!

Разве можно меня вот так тепленькой брать? Питекантроп!

Я вырываюсь из хватки Михаила, и он поднимает на меня горящий взгляд.

– Маринк, не дури. Тебе будет хорошо, – обещает он.

– Возможно, – соглашаюсь я. – Но я все равно предпочту отказаться! Нет уж, война так война, никаких компромиссов! Юсуповы не сдаются!

Сузившиеся глаза Михаила настораживают.

– Уверена?

– Да!

Юдин поднимается, словно передо мной вырастая, и я в очередной раз поражаюсь, какой он огромный.

– Хорошо, госпожа дизайнер, – хмыкает он. – Только я до сих пор не воевал, а вот теперь начну. Ты не устоишь, рыжая. Готовься к переезду. Я уже сказал, какая шкура у постели мне подойдет.

Он нависает надо мной с плотоядным взглядом.

Упрямо смотрю ему в глаза.

Юдин склоняется ко мне… Он же не будет?

Будет.

Положив руку мне на затылок, Михаил снова притягивает меня к себе и целует с чувством, с толком с расстановкой так, что пробирает меня до самого донышка, несмотря на похмельный синдром.

Не сразу замечаю, что встаю на цыпочки, чтобы было удобнее целоваться, и вполне бодро отвечаю на поцелуй.