Недотрога для тирана (СИ)

– Подумай и соглашайся, – подмигивает он мне. – Глядишь, поводов обзываться больше не будет.

Погладив еще раз ошалевшую меня по заднице, Михаил выходит их кухни.

Глава 27

Опомнившись, я мелкой рысью бросаюсь за ним вслед.

– Уже передумала? – уточняет Юдин.

– Нет, – тявкаю я. – Дверь изнутри подпереть хочу.

– Ну, у тебя не так много времени до полномасштабного наступления. Пощады не будет. Так что смирись и готовь белый флаг. Можно леопардовый.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – огрызаюсь я, почему-то представив вместо белого флага белую простынь.

– Иду на вы, Марина. Позвони мне, если надумаешь сдаться добровольно и получить удовольствие.

– А вчера ты моим звонкам не обрадовался, – язвлю я.

– Не готов оказался к свалившемуся счастью. Исправился. Теперь готов, – он поправляет джинсы, и я автоматически отслеживаю это движение и натыкаюсь взглядом на подозрительную опухоль в районе ширинки.

Внизу живота сладко тяжелеет, но я не позволяю себе повестись.

– В трезвом уме ни за что не позвоню!

– Увидим, – хмыкает Михаил, и у меня начинает ныть в груди от предчувствия надвигающейся катастрофы.

Уж больно решительно и спокойно этот индюк выглядит, прямо-таки уверенным в своей победе. Видела в интернете пояс верности. Надо приобрести от греха подальше.

Не рискуя приближаться к этому распускателю рук – не мужик, а осьминог какой-то – я дожидаюсь, пока Юдин покинет мои квадратные метры, и только потом запираю дверь.

Чего там Лялина говорила? Сдержанный, собранный, слова лишнего не вытащишь?

Ну да, ну да.

Кстати. Чего там я вчера ему писала?

С легким ощущением , что сейчас мне будет стыдно, возвращаюсь на кухню.

Мобилка жжет руки.

Так, а ну, взяла себя в руки! Скорее всего, ничего такого ужасного, Юдин же не свернул мне шею.

Первыми проверяю звонки.

Сначала четыре неотвеченных вызова. Потом несколько разговоров больше минуты, у меня в памяти смутно всплывают какие-то фразы, после которых создается общее впечатление, что на Юдина я наезжала.

«Козел он! Прямо сейчас и скажем! Звони!» – требует в дупелину бухая Алсу, и я, икая, лезу за телефоном.

М-да, может и к лучшему, что я не помню.

Хотя у меня такое чувство, что Михаил мне все припомнит, обязательнорасскажет в красках, когда наступит подходящий момент.

Ладно, а с сообщениями что?

Ух, ё-маё!

Хватаясь за сердце я скроллю вверх. И фотки даже. Мать моя женщина! Я закодируюсь!

«Что? Смелости не хватает трубку взять?»

«Или вы там не один, господин заказчик? Я вам не мешаю?»

«Сказать нечего?»

Роняю голову на руки. Твою ж мать!

В ответ мне приходит фотка электронных часов, стоящих, похоже, на прикроватной тумбочке. Три пятнадцать.

«Это если вам циферки в телефоне мелкие, госпожа дизайнер».

От меня гневный стикер в виде хомячка, потрясающего сковородкой.

И следующим сообщением ряд смайликов, которые, видимо, были призваны выразить мой гнев, но среди них почему-то встречаются и сердечки.

Млять. Позорище. Смайлики, стикеры.

Надеюсь, это Алсу отправляла. Но что-то мне подсказывает, что нет.

«Ты укушалась, что ли?»

О, нет!

Следом идет голосовой. Мой.

Прежде, чем запустить, я наливаю себе водички, выпиваю стакан залпом и подготавливаю новый. Чую, мне потребуется.

«Ты, ик, Бессовестный мерзавец… Стой, почему он мерзавец? – в это месте слышится неразборчивый бубнеж Алсу. – Точно! Надругался над девушками. И вообще ты Козел! С большой буквы! И бриться надо чаще! Ой извините, – это я уже кому-то, кто начинает возмущаться рядом со мной басистым мужским голосом. – Да ну вас в жопу, мы сейчас покажем…»

Запись обрывается, завершаясь феерическим грохотом.

Зажмурившись от стыда, я алею как маков цвет. Пережив минуту позора, я, открыв один глаз, проверяю сообщения дальше.

«Марин?»

«Марин, все в порядке?»

«Ты где?»

«Пьянь подзаборная, возьми трубку!»

Лезу снова в вызовы. Точно. Он мне перезванивал. Два раза.

Через десять минут сообщение от меня: «Это Алсу! И я против! Мишель, ты противный».

«Вы там с дуба рухнули?»

В ответ ряд сообщений со смайликами из поцелуйчиков и сердечек.

Общая переписка окончена в четыре двадцать девять.

Ясно, чего Юдина так контузило, но мне нужно это пережить. Уткнувшись гудящей головой в прохладную дверцу холодильника, я немного вою. Затем достаю шипучий аспирин, бросаю его в приготовленную воду и отправляюсь со стаканом в спальню, которую не помешает проветрить, потому что запах перегара, кажется, въелся насмерть.

За ранние побудки я, конечно, Юдину отомстила, но как теперь смотреть ему в глаза? Это я такая дерзкая была, пока всех этих сообщений не видела.

Интересно, что он сегодня гладко выбрит…

Черт, не думать в эту сторону!

Не-е, на сегодня с меня стрессов хватит. Завалюсь в кровать с любимыми романчиками про любовь и страсть и отлежусь. Навоевалась, кажись, пока.

Сказано – сделано.

Закукливаюсь в одеяло, и беру верхний из стопки тоненьких любовных романов карманного формата про любовь властного босса и трепетной секретарши. У него стоит, и у нее течет. И межуд ними непреодолимое препятствие. Должностная инструкция. В общем, все, как я люблю.