Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров

Для другого исследования Робин ле Беоф и Майкл Нортон (авторы того эксперимента, где неизвестная болезнь захлестнула зоопарк) придумали рассказ, в котором причинно-следственная связь между убийцей и событием прослеживалась еще слабее{491}. Они сочинили новости, в которых описывалось, как одна английская газета критиковала недавно убитого президента некой страны, тем самым спровоцировав теракты в Британии. В одном варианте эта история повлекла за собой пагубные последствия: в ответ на теракты Британия объявила войну этой стране. В другом случае последствия были менее значительные – британский премьер-министр смог прекратить теракты мирным путем. Таким образом, последствия убийства полностью зависели от действий премьер-министра. Но, несмотря на отсутствие прямой связи между гибелью президента и масштабом итоговых событий, участники с большей вероятностью считали убийство заговором, когда последствия были серьезны. А когда последствия были незначительны, люди чаще описывали убийцу как одиночного преступника.

В еще одном эксперименте ле Беоф и Нортон вместо вымышленного убитого президента прямо упомянули Джона Кеннеди{492}. Читателям сообщили, что гибель Кеннеди привела к продолжению войны во Вьетнаме, из-за чего погибли еще 40 000 американских солдат, или же что убийство совершенно не повлияло ни на продолжительность войны, ни на число жертв. Даже без рассказа о дополнительных жертвах с теорией заговора согласились 64 % участников. Но когда последствиям был приписан больший размер, то и доля конспирологов выросла до 75 %. Как отмечают ле Беоф и Нортон, их результаты показывают, что масштаб события зависит не только от успешности покушения, но и от того, какие последствия оно имело для общества.

На сегодняшний день самое обширное исследование конспирологии и ошибки соразмерности провели голландские ученые Ян-Виллем ван Проохен и Эрик ван Дейк{493}. Они сочинили серию газетных статей, подробно описывающих ряд несчастных происшествий, якобы случившихся с человеком по имени Яйи Годо. В газете сообщалось, что Годо был влиятельным лидером политической оппозиции в африканской стране Бенин и, скорее всего, выиграл бы выборы, которые должны были пройти в следующем месяце. (После окончания тестирования авторы работы объяснили участникам, что, хотя Бенин – реально существующая страна, Годо и все события вымышлены.) В одном эксперименте в поддельном репортаже писали, что Годо попал в автомобильную аварию. Первой группе участников сообщали, что Годо умер и предстоящие выборы отложены до особого указания. Второй группе – что Годо чудом получил лишь небольшие повреждения и выборы пройдут, как запланировано. В другом эксперименте в репортаже было написано, что на светофоре рядом с машиной Годо остановился мотоциклист и начал стрелять. Как обычно, предлагалось два параллельных финала: либо пуля попала Годо в голову и он умер, либо он был ранен в руку и выжил. Как и следовало ожидать, когда Годо погибал в аварии или был застрелен в автомобиле, читатели в целом чаще соглашались с конспирологическим объяснением.

Но ван Проохен и ван Дейк добавили еще одну переменную в свою схему. Они обнаружили, что влияние ошибки соразмерности на наши суждения зависит от того, насколько мы сопереживаем людям, которых затронуло произошедшее событие. Когда участников исследования просили вынести объективное суждение о возможности заговора, характер последствий (умер ли Годо или выжил) не влиял на то, насколько люди соглашались с конспирологической версией. Однако, когда их просили представить себя на месте граждан Бенина, люди чаще предполагали заговор при серьезных последствиях. В другом эксперименте исследователи не пытались поставить участников на место пострадавших, а измерили их естественную способность к сопереживанию. Перед тем как дать прочитать вымышленные газетные сообщения, участники прошли тест на способность видеть ситуацию с точки зрения других людей. В тесте им надо было по фотографии определить, что чувствует человек, причем видны были только его глаза, а все остальное лицо было затемнено. Чем лучше участники справлялись с этим заданием, тем значительнее ошибка соразмерности влияла на их суждения.

Итак, мы увидели, как ошибка соразмерности может влиять на то, как мы объясняем произошедшие в нашей жизни события. Мы считаем мелочи случайными, но, когда происходит что-то переломное, мы приписываем это провидению. А исследования ван Проохена и ван Дейка показали, что мы склоняемся к конспирологическим версиям крупных событий, возможно, оттого, что представляем себя на месте жертвы, даже если это событие произошло на другом конце света и не коснулось нас непосредственно. Когда нас просят быть объективными, мы можем объяснить чужое несчастье просто случайностью. Но когда мы видим личную угрозу, ошибка соразмерности затуманивает наш разум.

Президент мертв