Недруги по разуму (Мир смерти - 7)

В этой группе были Красные и пара Творителей в сером, но перед собой они вытолкнули желтого юнца. Что-то знакомое почудилось Язону в этой фигуре; багровый туман под черепом начал рассеиваться, и руг, к которому он шагнул с поднятой палкой, уже не казался мишенью для меткого удара. Через секунду его сознание прояснилось: он разглядел медальон-переводчик на шее руга и необычный комбинезон - трехцветный, отороченный золотистыми лентами; затем понял слова, настойчиво стучавшиеся в мозг:

- Керр! Керр динПирр! Перестань буйствовать, щель поперек! Чтоб тебе в Звездное Чрево провалиться! Ты что же, не узнал меня?

- Сур? - выдохнул Язон и опустил палки. - Ты, юный мошенник? Ты меня похитил? Какого дьявола?

Выслушав перевод, руги возбужденно загомонили, засвистели, но Сур успокоил их парой хрипов и взвизгов. Потом повернулся к Язону.

- Никто тебя не похищал, потомок кривой Творительницы! Здесь собрались Запечатлители Роя, лучшие из лучших, желающие поговорить с тобой и расспросить про тот предмет, который ты называешь искусством. Они хотят разобраться с вашим критерием прекрасного, понять, в чем смысл нереальных изображений, как можно играть словами, звуками и красками... Они пригласили тебя на встречу, они готовы принять тебя как почетного гостя и выслушать с вниманием, а ты... Ты чуть не перебил их!

- Ну, - произнес Язон, отшвырнув палки, - какое приглашение, таков и гость. Ты не находишь, что оно было несколько... гмм... экстравагантным?

Ораторский пыл Сура слегка угас.

- Великие Навигаторы упрятали тебя в водный резервуар и не желают, чтобы с тобой контактировал кто-нибудь, кроме Посредников. Это несправедливо! Ты не хадрати, а посланник, да и у нас, Запечатлителей, есть права! И обязанность - записывать все необычное, что происходит в Рое! Сбавив тон, он сообщил: - Мы обращались в Совет и к Размышляющей в Свете Звезд, но к нашим просьбам не проявили снисхождения. И тогда...

- Тогда вы пересчитали ребра стражникам и притащили меня к себе, чтоб взять интервью, - ухмыльнулся Язон. - А вы не боитесь, что вам забьют щель или выжгут нервный узел?

Сур протяжно свистнул.

- Пусть попробуют! С нами Творители! - Он сделал почтительный жест, и два престарелых руга выступили из толпы. - Это - со'рати Видящий Истину, а это - эрджа Острая Взглядом. Видящий - друг Тени над Роем, Навигатора-Блюстителя... Что с нами сделают?

- Ну, тогда ничего, - согласился Язон. - Ты прав, приятель: в истинно цивилизованном обществе все решают личные связи. - Он потер солидную шишку, вздувшуюся над ухом, и спросил: - Надеюсь, я не зашиб никого из почтенных Творителей?

- К счастью, нет, - успокоил его Сур, отвесив челюсть.

Язон оглядел разбитую мебель, иллюминаторы и мерцающие пейзажи иных миров на стенах.

- Если недоразумение исчерпано, мы можем переходить к делам. Однако, Сур, я уважаю мудрый принцип моей расы, гласящий, что дела идут гораздо легче, если партнеры достигли взаимопонимания. А чтобы его достичь... Язон еще раз огляделся и промолвил: - Словом, где тут у вас синтезатор?

* * *

Через полтора часа отсек был прибран, раны перевязаны, синяки и ссадины исцелены, а взаимопонимание достигнуто. Синтезатор работал на полную мощь, розовые шарики струились неиссякающим ручьем, глаза блестели ярче, движения сделались энергичнее, челюсти отвисали в дружеских улыбках, и Сур, выполнявший со своим медальоном роль штатного переводчика, едва успевал шевелить клапаном. Горло Язона пересохло, так как он говорил без умолку, объясняя на пальцах и с помощью экрана, что питает в людях страсть к красоте, повествуя о тайнах живописи, резьбы по дереву и производства ковров, о ювелирном ремесле, фресках и панно из мозаики, рассказывая, что и как играют в театре, чем драма отличается от оперы, зачем ваяют статуи из камня, как ткут гобелены и кружева, как рокочут барабаны и посвистывают флейты в оркестре, в чем сущность стихосложения и отчего сей дар почитается самым великим - выше прозы, ваяния и любого из живописных художеств, выше музыки, моды и даже искусства выбить президентский пост для своего дружка.

Язон вертелся и крутился на четыре стороны, осознавая с каждой минутой, что сходства меж людьми и ругами гораздо больше, чем ему казалось. Тут и там была богема, особый вид экзальтированных монстров, живущих не в реальном мире, а в измерении грез, если говорить о людях, или готовых туда переселиться, коль речь зашла о ругах. Не то чтоб они презирали законы, но всякий закон был писан не про них, ибо суть его - ограничение, а этим странным существам хотелось необычного. Много, больше, еще больше! Их нельзя было считать бунтовщиками или смутьянами, ренегатами, пятой колонной или возмутителями умов - просто, двигаясь к цели, видимой лишь только им и только им желанной, они не признавали никаких преград. И если вдуматься, в этом не было ничего удивительного - ведь всякий художник живет скорей не разумом, а чувством.