Недвижимость Гулвси

– Ты могла бы поискать кого-то, кто хоть бы отдаленно напоминал Геракла.

Он с ухмылкой прошел мимо, в направлении лестницы, восходящей вверх.

– Что? Душа не дает покоя, напоминая, что тебе закрыли доступ к возможности ими играть, Азиил?

– Сегодня я верну то, что нашему народу принадлежит по праву, Аура.

– Значит ты Аура? – встрял Мартин. – А, и он знал Геракла?

– Да не просто знал, он перенес из вашего мира в наши миры нескольких мужчин и женщин, поселил их в диких землях, испытывал их ДНК и проверял в испытаниях свои достижения!

– То есть легенды не врут, – с удивлением сказал Мартин.

– Нет, не врут, но и всю правду не рассказывают. – С горькой улыбкой ответила Аура.

– Кто он, и сколько вы живете?

Аура еще раз пристально взглянула на Мартина. Она как будто не услышала его вопрос и медленно шла вокруг, осматривая, положив руку на его плечо.

– Он – изгнанник, который представляет темные миры. А живем мы по сравнению с вашей жизнью вечность, от семи до десяти тысяч лет, и даже это по сравнению с хранителями ничтожно мало. Азиил уже на шестом витке, и он – не самое страшное зло. Он лишь алчный, жалкий переговорщик в пышной одежде, изливающий яд своей горечи на окружающих, но в душе жаждущий того, что б его снова приняли. Идем.

Они тоже пошли к лестнице. Мартина удивляло, что они столь технологичные, а ходят по лестницам, и не поднимаются на лифтах или эскалаторах.

Аура, словно прочитав недоумение, сказала:

– Во-первых, подниматься вверх по лестнице нужно, чтобы спокойно оглядываться по сторонам и наблюдать величие достижений империи. Если повезет, однажды мы поднимемся не в зал торговых приемов, а в императорский зал приёмов. Во-вторых, поднимаясь вверх необходимо обдумывать свое положение и предложения – поэтому там, в зале, и каждое слово как золото и каждое слово это жизнь, и преуспевание, или смерть и разрушение. В-третьих, пройдя по лестнице, не выказывая утомлении, ты показываешь, что на многое готов и способен, и что у тебя достаточно характера, чтобы влиять на то, что тебя окружает. А значит, к твоим словам прислушиваются, и их оценивают по-другому. Ну и последнее – мы так много времени проводим в пространстве, что нам необходимо держать себя в тонусе. Лишь дети королевской семьи и дети других родов, приглашенных на открытые ярмарочные дни, могут подняться на лифте.

– По вашим меркам, – язвительно заметил Мартин, – я еще из пеленок не успел и нос показать.

Аура звонко засмеялась:

– Остроумно, но тебе придется быть взрослым. Смотри, за нашей беседой мы и не заметили, как пролетели эти два часа восхождения…

То чего врагу не пожелаешь

Зал был выполнен в форме огромной чаши, в которую с разных сторон текли представители разных миров, поднявшиеся на вершину торговой башни. Они как бы по спирали спускались вниз, занимая выделенные им по праву места. Внизу этой огромной чаши была видна площадка чуть больше, чем футбольное поле. Мартин со своей спутницей стоял как бы над всей этой чашей.

Он видел, что и у основания и чуть выше и ближе к середине, были места, на которых стояли группами, иногда парами человекоподобные существа.

– Это, я так понимаю, лестница приоритетов?

Аура не отвечала. Мартин увидел, как от основания к ним устремился под небольшим угловым наклоном узкий маленький ящик, и такие же лифты, прозрачные и разные по своим размерам устремились к другим промежуточным этажам. С одной стороны, его немного утешало и успокаивало то, что он стоит, как один из самых важных людей на вершине лестницы приоритетов, с другой стороны, беспокоили те, кто располагался на средних уровнях, кому было дано решать судьбы выходящих на поле.

Где-то в голове роились беспокойные мелкие мыслишки. Я же ничего ни сделал, ничем не провинился, скромно работал, копошась в своих маленьких проблемах. И вот я здесь.

Над полем ближе к средней фракции рядов поднялись красные как кровь четыре площадки.

– Это торговые Арбитры, – сказала Аура. – Лучшие знатоки законов на четырех углах Галактики.

В каждой такой площадке было двенадцать мест.

– Почему так много?

– Потому, Мартин, что сегодня торговые претензии могут вылиться в первую торговую войну за прошедшие две или три тысячи лет.

Теперь в проходах появлялись бойцы, одетые в нечто среднее между скафандром и утяжеленной броней, слегка играя отблеском золотом, держа в одной руке нечто, напоминающее метательный диск, в другой – жезл с небольшой сферой.

– Я так понимаю, это императорская гвардия?

– Да, верно понимаешь, – ответила Аура.

Ниже, в центре развернулись тонкие полотна.

– Это что флаги?

– Нет. Это торговые экраны, чтобы все видели того, кто притязает, того, кто отвечает и тех, кто выслушивает и принимает решение.

Вокруг поля внизу стали кружить небольшие сферы, внезапно показана линия лифтов, на которой стоял Мартин.

– Первое притязание – право на жизнь.

– Право на жизнь? Что это значит?

– Это значит, что те, кто ниже тебя, должны доказать свое право на существование как вид, с помощью силы или изобретательности, а тебе придется доказывать ваше право на жизнь, без чужого контроля.