Неестественная смерть

– Черт, да, ты прав. Какие же мы идиоты, что раньше об этом не подумали. Вероятно, Мэри Уиттакер обнаружила, что у ее тетки есть более близкий родственник, который все загребет себе. Может, она боялась, что мисс Доусон, узнав о нем, поделит наследство, а то и вовсе лишит ее всего. И, отчаявшись вбить в старухину голову мысль о необходимости завещания, решила сделать так, чтобы та подписала документ в ее пользу, сама того не ведая.

– Ну, Чарлз, ты – голова! Или другой вариант: мисс Доусон, старая хитрая лиса, могла все это знать и решила отплатить мисс Уиттакер за ее недостойную поспешность, не оставив завещания, в каковом случае все перешло бы к этому неизвестному нам субъекту.

– Что же, если это действительно так, то она заслужила все, что с ней случилось, – довольно злобно заметил Паркер. – Это после того-то, как она сорвала бедную девочку с работы под обещание оставить ей все деньги.

– Пусть «бедная девочка» пеняла бы тогда на себя – нечего быть такой меркантильной, – парировал Уимзи с веселой безжалостностью человека, никогда не знавшего нужды в деньгах.

– Но если эта блестящая идея верна, – продолжал Паркер, – она сводит на нет твою гипотезу убийства, потому что в таком случае Мэри старалась бы как можно дольше держать тетку на этом свете в надежде, что все же сумеет получить завещание.

– Тут ты прав. Черт бы тебя побрал, Чарлз. Видимо, я поставил не на ту лошадь. И какой удар для Карра. А я так надеялся реабилитировать его, уже видел, как он под бравурные звуки оркестра победно входит в деревню через триумфальную арку, украшенную высвеченным разноцветными лампочками приветствием: «Добро пожаловать домой, отважный поборник истины!» Ладно, лучше проиграть пари, но увидеть свет, чем бродить во тьме с набитыми золотом карманами. Но постой! А почему Карр все же не может оказаться прав? Вероятно, я просто ошибся в выборе убийцы. Ага! Вижу, как на подмостки выходит другой, еще более страшный злодей. Новый претендент, предупрежденный своими подручными…

– Какими подручными?

– Ах, Чарлз, не будь таким придирчивым. Да хоть бы сиделкой Форбс. Ничуть бы не удивился, если бы она оказалась им подкупленной. Так на чем я остановился, когда ты меня перебил?

– Предупрежденный своими подручными, – напомнил Паркер.

– Да. Предупрежденный своими подручными, что мисс Доусон якшается с нотариусами и ее склоняют к тому, чтобы она подписала завещание, он мог заставить их разделаться с ней, пока она не натворила бед.

– Да, но как?

– Ну, с помощью одного из тех местных ядов, которые действуют в долю секунды и не поддаются выявлению при лабораторных анализах. Любой захудалый сочинитель детективов это знает. Я не позволю обмануть себя подобным трюком.

– А почему этот гипотетический наследник до сих пор не объявился и не предъявил свои претензии?

– Выжидает момент. Шум вокруг смерти мисс Доусон напугал его, и он залег на дно, пока дым не рассеется.

– Но ему будет гораздо труднее оспорить наследство теперь, когда мисс Уиттакер уже официально вступила в свои права. Закон всегда на стороне фактического владельца, ты же знаешь.

– Знаю, но он собирается сделать вид, будто его и близко не было здесь в момент смерти мисс Доусон, что он всего несколько недель назад прочел о ней в газете, в которую была завернута банка с лососем, и сразу бросился домой со своей фермы в какой-то глуши, чтобы явить миру давно потерянного кузена Тома… А кстати! – Он сунул руку в карман и извлек из него письмо. – Это пришло сегодня утром, когда я выходил из дому, но я встретил Фредди Арбатнота на пороге и, толком не прочтя письмо, положил его в карман. В нем наверняка есть что-нибудь о кузене Как-там-его из богом забытой глухомани. Ну-ка посмотрим.

Он развернул письмо, написанное старомодным плавным почерком мисс Климпсон и, как всегда, украшенное таким количеством подчеркиваний и восклицательных знаков, что напоминало упражнение в нотной записи.

– О господи! – воскликнул лорд Питер.

– Да, это, кажется, даже похлеще, чем обычно. Должно быть, что-то отчаянно важное. Слава богу, что письмо относительно короткое.