Неестественная смерть

– Думаю, да. Об этом свидетельствуют ожоги на лице.

– А также, вероятно, носовой платок, найденный в машине, – добавил Уимзи.

– Наверное, – подхватил Паркер, – потребовалась значительная физическая сила и решительность, чтобы заставить дышать хлороформом сильную молодую девушку. Она должна была ожесточенно сопротивляться.

– Должна, – мрачно ответил врач, – но, как ни странно, не сопротивлялась. Как я уже сказал, все следы борьбы были нанесены на тело уже после смерти.

– А если предположить, что она в тот момент спала, – спросил Уимзи, – это удалось бы проделать без сопротивления с ее стороны?

– О да, легко. Уже после нескольких глубоких вдохов она впала бы в полубессознательное состояние, после чего с ней можно было делать что угодно. Думаю, вполне возможно, что, пока она спала на солнышке, ее спутница отошла от нее, была похищена, а потом похитители вернулись к мисс Файндлейтер и расправились с ней.

– Но в этом не было особой необходимости, – заметил Паркер. – Зачем вообще было к ней возвращаться?

– Вы думаете, что они обе спали и их обеих обездвижили хлороформом? Как-то маловероятно.

– Нет, я так не думаю. Послушайте, доктор… только никому этого не говорите.

Паркер поделился с врачом подозрениями относительно Мэри Уиттакер. Тот слушал в ужасе и немом изумлении.

– По нашим предположениям, все произошло следующим образом, – сказал Паркер. – В силу каких-то причин мисс Уиттакер решила избавиться от бедной девушки, которая была ей безгранично предана. Она обставила дело так, будто они едут на пикник, и позаботилась, чтобы было известно, куда они направляются. Потом, когда Вера Файндлейтер задремала на солнышке, она убила ее, то ли с помощью хлороформа, то ли – что, по моему мнению, более правдоподобно – тем же неизвестным нам пока способом, каким она избавлялась от остальных своих жертв. Потом ударила ее по голове и сымитировала другие признаки борьбы, оставила на кусте кепи, которое заранее купила и смазала бриллиантином. Я, разумеется, выяснил «путь» этого кепи. Мисс Уиттакер – высокая сильная женщина, думаю, что она вполне способна нанести такой удар по уже не сопротивлявшемуся телу.

– Но как же те следы в лесу?

– Я как раз к этому подхожу. В них есть кое-что странное. Прежде всего, если эта история – дело рук какой-то неизвестной банды, зачем им было сворачивать с дороги на единственный в округе на двадцать миль сырой, вязкий участок земли, чтобы оставить там свои следы, если можно было легко приехать и уехать по сухой земле, вообще никак не наследив?

– Резонно, – согласился доктор. – Я бы еще добавил, что они не могли не заметить потерю кепи и вернулись бы за ним.

– Именно. Далее. Ни на одной из пар обуви, оставившей следы, нет ни малейших признаков изношенности. Ни каблуки, ни подошвы на ботинках ничуть не стерты, а резина на паре большего размера вообще как будто только что из магазина. Нам должны с минуты на минуту привезти фотографии – сами увидите. Разумеется, не исключено, что оба бандита были в только что купленной обуви, однако верится в это с трудом.

– Вы правы, – кивнул доктор.

– А теперь мы подходим к моменту, более всего наводящему на размышления. У одного из предполагаемых преступников нога намного больше, чем у второго. Напрашивается вывод, что этот человек выше ростом и тяжелее другого, и шаг у него должен быть шире. Но что мы видим по сделанным замерам? Во всех трех случаях – большой мужчина, маленький мужчина, женщина – длина шага одинакова. Более того, все отпечатки имеют абсолютно одинаковую глубину, как если бы у всех троих был одинаковый вес. Не буду углубляться в прочие несоответствия, уже упомянутого достаточно, чтобы исключить совпадение.

Доктор Фолкнер задумался на некоторое время, потом сказал:

– Полагаю, вы правы. Все, что вы сказали, абсолютно убедительно.

– Даже сэр Чарлз Пиллингтон, не блещущий сообразительностью, признал это, – заметил Паркер. – Мне стоило некоторых стараний и находчивости удержать его, чтобы он немедленно не выболтал эти подробности корреспонденту «Ивнинг вьюз».

– Значит, вы считаете, что мисс Уиттакер сама привезла с собой всю эту обувь и наделала следы?

– Да, каждый раз возвращаясь к машине по папоротнику. Очень умно. Она не допустила ни одной ошибки, накладывая следы друг на друга. Все было проделано безупречно: полное впечатление, что на этом месте одновременно топтались три человека. Я бы сказал, что она прилежно изучала произведения мистера Остина Фримена[107].

– И что теперь?