Неестественные причины. Тайна Найтингейла

— Я был здесь не столько ради наглядного урока, инспектор. Как я понимаю, вы и правда довольно несведущи в работе больницы. Старший хирург-консультант обычно не присутствует на занятиях в медучилище, если только сам не читает лекции. Я присутствовал там 12 января лишь потому, что ожидался приезд инспектора ГСМ, а я являюсь вице-председателем комитета по подготовке медсестер. Поэтому для меня приветствовать мисс Бил здесь — просто долг вежливости. А пришел рано, потому что хотел поработать с конспектами по клинике, которые я оставил в кабинете сестры Ролф после предыдущей лекции. Я также хотел поговорить с главной сестрой до начала инспекции и вовремя быть на месте, чтобы встретить мисс Бил. Я поднялся в квартиру главной сестры в восемь тридцать пять, она как раз кончала завтракать. И если вы думаете, что я мог отравить молоко в промежуток времени от восьми до восьми тридцати пяти, то вы совершенно правы. Но дело в том, что я этого не сделал.

Он взглянул на часы.

— А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я должен идти обедать. У меня после обеда очередной прием амбулаторных больных, время поджимает. Если необходимо, я, наверно, смогу уделить вам еще несколько минут перед уходом, но надеюсь, что этого не понадобится. Я уже подписал показания по поводу смерти Пирс, и мне нечего в них изменить или добавить. Фэллон я вчера не видел. Даже не знал, что ее выписали из лазарета. Она носила не моего ребенка, но даже если бы моего, я не настолько глуп, чтоб убивать ее. Между прочим, то, что я рассказал вам о наших отношениях, надеюсь, останется между нами. — Он многозначительно посмотрел на сержанта Мастерсона. — Мне-то самому все равно, получит это огласку или нет. Но ведь девочка мертва. И мы могли бы постараться защитить ее репутацию.

Дэлглишу трудно было поверить, что мистера Кортни-Бриггза интересовала чья-либо репутация, кроме своей собственной. Тем не менее он скрепя сердце дал необходимые заверения. И с облегчением посмотрел вслед уходящему хирургу. Себялюбивый мерзавец. Так было приятно немного позабавиться и вывести его из себя. Но вот убийца ли он? Высокомерие, хладнокровие, самомнение — все, что свойственно убийцам. Более того, у него была возможность совершить убийство. А мотив? Не хитрил ли он, с готовностью признавшись в своих отношениях с Джозефин Фэллон? Конечно, он не мог надеяться надолго сохранить это в тайне: больница едва ли то заведение, где можно вовсе не бояться слухов. Может, он пытался опередить события, торопясь представить Дэлглишу собственную версию их отношений, прежде чем неизбежные сплетни достигнут его ушей? Или это было откровенное самолюбование, сексуальное тщеславие мужчины, который не скрывает ни одного подвига, свидетельствующего о его привлекательности и мужской силе?

Собирая свои бумаги, Дэлглиш почувствовал, что проголодался. Рабочий день начался рано, а утро что-то подзатянулось. Пора было забыть на время про Стивена Кортни-Бриггза и подумать вместе с Мастерсоном об обеде.

Глава пятая. Разговор за столом

I

Старшие сестры и учащиеся, жившие в Доме Найтингейла, только завтракали и полдничали в столовой училища. А на обед и на ужин они ходили в больничную столовую самообслуживания, где, согласно учрежденным правилам, полагалось есть всем сотрудникам, кроме врачей-консультантов, и где от большого скопления народу всегда было шумно. Еда была неизменно питательной, добротно приготовленной и настолько разнообразной, насколько это можно было совместить с необходимостью удовлетворить различные вкусы нескольких сотен человек, стараясь не оскорблять их религиозные чувства и при этом уложиться в бюджет, выделяемый заведующему пищеблоком. Правила, по которым составлялось меню, были неизменны. В операционные дни хирурга-уролога никогда не подавались печень и почки, а из меню сестер исключались те блюда, которые они только что раздавали больным.