Неестественные причины. Тайна Найтингейла

— Все в порядке. Замечательный пакет! Я разок в него заглянул, но пришел он в безупречном виде. Видишь адрес? «Г-ну Л. Дж. Льюкеру, эсквайру, клуб “Кортес”». Большие буквы без всяких примет, написаны шариковой ручкой. Опознать руку затруднительно. Мне польстил «эсквайр». У меня скромное происхождение, так что отправитель несколько преувеличил, но это заблуждение разделяет мой налоговый инспектор и половина коммерсантов Сохо, поэтому мы вряд ли можем считать это ключом к разгадке. Бумага самая обыкновенная, коричневая, продается метрами в любой канцелярской лавке. Теперь бечевка. Ты заметила какие-нибудь особенности в бечевке?

Лили, уже проявлявшая кое-какой интерес к происходящему, созналась, что не находит в бечевке ничего особенного.

— Но что странно, — продолжил Льюкер, — так это количество марок. По меньшей мере на шиллинг. Значит, марки наклеили за пределами почтового отделения, после чего посылку передали сотруднику в час наибольшего наплыва посетителей, без ожидания взвешивания. Так отправитель имел больше шансов остаться незамеченным.

— Откуда она пришла?

— Из Ипсвича, отправлена в субботу. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Она доставлена издалека. Кстати, Ипсвич находится недалеко от места, где нашли Мориса Сетона?

— Да, это ближайший к Монксмиру город. И ближайшее место, где можно не опасаться быть узнанным. Если это отправили бы из Уолберсуика или Саутуолда, то ждать анонимности не приходилось бы.

— Что внутри?

— Открой сама и посмотри.

Лили подступила к пакету осторожно, но одновременно с показной небрежностью. Слоев оберточной бумаги оказалось больше, чем она предполагала. Внутри лежала обычная белая коробка из-под обуви, только с оторванными этикетками. Она выглядела очень старой, вроде тех, которые можно найти в глубине шкафа почти в любом доме. Лили взялась за крышку.

— Если оттуда выпрыгнет какой-нибудь мерзкий зверек, я тебя убью, Л. Дж.! Ненавижу всякие идиотские шуточки! Кстати, что за вонь?

— Формалин. Давай, открывай!

Он внимательно наблюдал за ней, в его серых глазах появился интерес, даже оживление. Наконец-то заставил ее нервничать! На секунду их взгляды встретились. Лили сделала шаг назад и, протянув руку, сбросила крышку с коробки.

Сладковатый и одновременно едкий запах подействовал на обоих как нашатырь. Отрубленные кисти на влажной ватной подкладке были сложены как бы в пародии на молитву: ладони слегка соприкасались, пальцы прижаты. Отечная кожа, то есть то, что от нее осталось, была белой как мел и мятой: фаланги, казалось, были в пальцах от перчаток, которые грозили отвалиться, как шелуха, при первом прикосновении. Плоть уже стала высыхать, ноготь правого указательного пальца отстал от ложа.

Женщина уставилась на две кисти, завороженная и полная отвращения. Потом, придя в себя, снова закрыла коробку крышкой. Коробка от нажима примялась.

— Это было не убийство, Л. Дж., клянусь! Дигби совершенно ни при чем! У него не хватило бы духу.

— Я бы тоже так сказал. Ты говоришь мне правду, Лили?

— Всю правду, до последнего слова. Пойми, он бы не смог. Весь вечер вторника он просидел в каталажке.

— Знаю, слышал. Но если это прислал не он, то кто? Вспомни, на него свалилось целых двести тысяч!

— Он сказал, что его брат умрет! — вдруг выпалила Лили. — Один раз я слышала от него такое. — Она снова уставилась на коробку.

— Рано или поздно он бы действительно помер, как же иначе, — проговорил Льюкер. — В свое время. У него ведь пошаливало сердце. Но это не значит, что Дигби прикончил его. Это смерть по естественным причинам.

Уловив в его тоне неуверенность, Лили покосилась на него и зачастила:

— Он всегда хотел партнерства с тобой, Л. Дж. Теперь у него есть целых двести тысяч.

— Пока еще нет. Вероятно, он их никогда не получит. Мне не нужен партнер-болван, хоть с капиталом, хоть без.

— Если он убрал Мориса и сделал так, чтобы это выглядело как естественная смерть, то он вовсе не болван!

— Может, и не болван. Подождем и посмотрим, удастся ли ему выкрутиться.

— А как быть… с этим? — спросила Лили, указывая кивком на мятую коробку.

— Это вернется в сейф. Завтра я велю Сиду упаковать это и отослать обратно Дигби. Кое-что мы разузнаем. Неплохо было бы приложить мою визитную карточку. Пора нам побеседовать с Дигби Сетоном.

4

Закрыв за собой дверь клуба «Кортес», Дэлглиш с наслаждением втянул воздух Сохо, словно он был так же сладостен, как морской ветер на мысу Монксмир. С Льюкером так было всегда: он будто отравлял атмосферу. Дэлглиш радовался возможности вырваться из его затхлой берлоги, почувствовать свободу от его мертвых глаз. Пока он пропадал в клубе, прошел короткий дождик: шины автомобилей издавали на мокрой мостовой характерный пищащий звук, подошвы липли к тротуару. Теперь Сохо просыпался, узкую улицу уже заполнил от тротуара до тротуара характерный для нее, возмутительный для взора мусорный поток. Ветер сушил асфальт прямо на глазах. Дэлглиш прикинул, ветрено ли сейчас на мысе Монксмир. Наверное, его тетя именно в этот момент закрывала на ночь ставни.