НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

В больнице он теперь просто жил… На выходные в город почти не ездил, мама сама его посещала, каждый ахая раз, как похудел ее сыночек. Но Андрею было не до усиленного питания…

Его отношения с пациентами изменились кардинально… Теперь ему было безразлично, ругают его или хвалят. Он все перечитал о знаменитых хирургах мира. Вот взять Вишневского… Думал только о том, как помочь человеку и облегчить его страдания. Отсюда имеет три достижения – местную анестезию, мазь и новокаиновую блокаду. А как он переживал свои неудачи? Как-то после операции умерло три пациента. Вишневский потерял душевный покой, а тут как на беду привезли знакомую с непроходимостью желчного протока. Выдающийся хирург сделал сложную операцию, но женщину убило посленаркозное осложнение. И тогда Вишневский разработал местную анестезию методом тугого ползучего инфильтрата.

А что сегодня с обезболиванием? Общую анестезию применяют при простейших операциях… Аргумент – теперь другие времена, и современные препараты позволяют не травмировать психику. А сколько его друзей и приятельниц нахваливались тем, что вырывали зуб или делали аборт в бессознательном состоянии! А потом – тяжелый выход после калипсола, который еще называют «опытом смерти». Деперсонализация, вопрос типа «кто я?», потеря памяти, истерики, утверждение, что разговаривал с Всевышним… Можно, конечно, пошутить, как их анестезиолог: „Надо же когда-то и с Богом поразговаривать”… Но разве можно этим злоупотреблять? Вишневского ругали за то, что он насаждает местную анестезию даже при операциях на сердце, а теперь одно медицинское светило выразилось следующим образом: «Мне легче делать простейшую операцию под общей анестезией. Тогда пациент не мешает и не слышит то, что ему не следует слышать».

Андрей вспомнил, как в интернатуре в дверях гинекологического отделения он столкнулся с девушкой, которой два часа назад сделали аборт под калипсолом. Девушка нетвердо стояла на ногах, пошатываясь… Неловкими движениями она ковырялась в своей сумочке, а над ней нависал анестезиолог: «Еще восемьдесят гривен». Наконец девушка вытянула фиолетовую бумажку. «Я сказал – восемьдесят!» – крикнул анестезиолог и выхватил из ее рук кошелек. В шоке от увиденного Андрей выскочил в коридор… А когда шел мимо операционной услышал претензии медсестры: «Я уколы делала! Так хоть бы десятку дал!».

А мазь Вишневского? Когда-то была панацеей, а в наши дни не применяется совсем. Почему? Одни обвиняют Вишневского в насаждении своей мази, которая не всегда исцеляет; вторые утверждают, что сейчас есть новые препараты (так и хочется добавить – более дорогостоящие). Третьи твердят, что сегодняшняя мазь не содержит важного компонента – персикового масла…

А квартирная хозяйка Войно-Ясенецкого? Землей раны лечила! Войно-Ясенецкий был свидетелем, как к ней пришла больная с большой флегмоной голени. Хирург выявил на болезненном участке флюктуацию – движение жидкости в глубине ткани. Вот описание этого случая: «Гной заполнил уже изрядное пространство. Такую больную следовало бы немедленно оперировать. Широко вскрыть гнойный очаг, промыть рану дезинфицирующим раствором, плотно забинтовать. Сколько раз Войно делал такие операции? Пятьсот? Тысячу? Он и сейчас, не размышляя долго, положил бы больную на операционный стол. Но где же она, эта операционная? Оставалось одно: смотреть, как Вера Михайловна своими маленькими ловкими ручками смешивает стерильную землю со свежей сметаной, добавляет мед, посыпает всю эту болтушку какими-то травками. Перевязав пациентку, Вальнева оставляет ее на полчаса посидеть, не надевая валенок. Через полчаса – первое чудо: нога не болит. Женщина без труда надевает валенок и уходит, почти не хромая. Повязка Вальневой снимает боль там, где ее не могли бы снять никакие ухищрения терапевта. Через несколько дней – новое чудо: больная чувствует себя значительно лучше. Воспаление ослабело, болей почти нет, флюктуации в глубине ткани нет: гной исчез. Еще две-три перевязки – и пациентка здорова. Без операции!». И ключевые слова здесь – «без операции»! Вишневского тоже обвиняли в том, что в конце жизни он почти не оперировал, а только мази свои прикладывал да новокаин колол…

…Как-то в пятницу завернул к Смидовичу. Тот сидел в своем любимом зеленом кресле и, подремывая, слушал радио.

– Оказывается все так просто? – растормошил его Андрей. – А почему сегодня никого не вылечишь мазью Вишневского? Или этой чертовой земляной мазью?