Неестественный отбор

Как только она спрыгнула и выпрямилась во весь рост, я невольно на неё загляделся. Несмотря на потрёпанный вид, выглядела она хоть сейчас в ресторан. Слегка чумазая, что лишь делало её ещё привлекательнее.

— Откуда она? — шепнул я на ухо профессору.

— Да чего ты шепчешь? — усмехнулся он. — Она всё равно ни бельмеса не понимает. Hey, where are you from?

— The European Union, — с гордостью произнесла она.

— And where was she born?

— Norway.

— Юрий Михалыч, а вы не могли бы переводить по ходу дела? А то когда при мне говорят на непонятном языке, я начинаю нервничать.

— Я спросил: откуда она?

— И чё говорит?

— Из Норвегии.

— Ясно, — кивнул я. — А сюда как попала? Ну, в смысле, не на Элпис, здесь как раз всё понятно…

— Я понял, сейчас узнаю.

Профессор вновь перешёл на мяукаюший язык, и вскоре вкратце пересказал мне историю Ады.

Она пилотировала тот самый корабль, который рой разобрал на запчасти прямо в полёте. Её спасло автоматическое катапультирование, когда корабль начал падать. Очнулась непонятно где и всё это время бродила по лесу в поисках выживших. Судя по всему, напрочь заблудилась. А сегодня внезапно услышала наши голоса и пошла на звук. Затем на неё напал монстр, то есть Жухлый, ну и следом уже появились мы.

— Ясно, — кивнул я. — А её не смущает, что мы враги и всё такое?

— Бросьте, Евгений, — усмехнулся Семецкий. — Ведь это же отличный шанс показать, что мы не такие дикари, какими нас рисует пропаганда. Неужели вы думаете, что она ночью бросится резать нам глотки?

— Да хрен их там знает, — пожал плечами я.

Девушка шла молча, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. А я всю дорогу украдкой на нее косился, испытывая смешанные чувства. Одновременно хотелось её придушить и трахнуть. О Татьяне, которая осталась в лагере и обещала меня терпеливо ждать, я напрочь забыл. Да чего греха таить, я перестал о ней думать сразу, как только мы перебрались через горную реку. Но эта скандинавка не давала мне покоя, постоянно притягивая взгляд.

Как только мы появились у костра, Нос вообще начал выхаживать перед ней гусём, всем видом показывая, что вот он-то — настоящий мужик. Даже руки начал в стороны разводить, чтобы казаться шире. Выглядел он очень забавно.

Я же, напротив, старался казаться менее заметным и каждый раз спешил отвести глаза, чтобы не быть пойманным на излишнем внимании. Но пару раз всё-таки прошляпил момент. Наши взгляды встретились, и Ада продемонстрировала белозубую обворожительную улыбку, от которой моё сердце забилось чаще.

— Вот же сучка! — буркнул я и намеренно отвернулся, чтобы окончательно не утратить самоконтроль.

Семецкий, глядя на меня, лишь усмехнулся, но слава богу, комментировать не стал.

Вечер обошёлся без историй. Профессор периодически перекидывался фразами с Адой, но ни я, ни тем более Нос не понимали, о чём они там мяукают.

Покончив с ужином, я встал и, выудив из рюкзака верёвку, навис над иностранкой. Девушка тут же сжалась в комок, без слов понимая, что сейчас произойдет. Её взгляд сейчас очень напоминал мне Жухлого, когда мы впервые встретились в яме. Но рисковать я не мог. Слишком давняя вражда между нашими народами, чтобы вот так спокойно лечь спать и оставить ей свободные руки.

— Разве это так необходимо? — попытался вступиться за девушку Семецкий.

— Да, если вы, конечно, не хотите проснуться оттого, что захлёбываетесь собственной кровью, — ответил я.

— Не думаю, что она желает нашей смерти, — покачал головой он. — Она сейчас рада даже заклятому врагу.

— Да мне срать, — пожал я плечами и навис над Адой. — Руки вытяни.

— What? — переспросила она.

— Чё ей надо? — попросил перевода я.

— Ну, что-то типа этого она и спросила, — получил я ответ.

— Ну так скажите ей, чтоб не брыкалась. Утром развяжу, но спать при ней на чистом доверии я не собираюсь.

Семецкий перевёл, и девушка послушно выполнила просьбу. И снова посмотрела таким взглядом, что у меня всё зашевелилось внутри.

Уснуть оказалось не так просто. Мысли постоянно крутились около прелестей иностранки, а фантазия дорисовывала остальное. Жухлый ещё где-то носился, периодически завывая в ночи. Откуда у него столько энергии? Ведь всю ночь по лесу скачет и днём ни на шаг не отстаёт. Спит какими-то урывками, на привалах, хотя, может, для него такой ритм — норма.

Задремал я под самое утро и проснулся, едва солнце коснулось лица. На удивление, чувствовал себя достаточно бодро. Первым делом перелил воду из фляги в маленький котелок, подкинул сухих веток в угли и раздул огонь. Дождался, пока это дело как следует разгорится, и уже загрузив веток потолще, подвесил посуду над костром. Обернулся на спящих товарищей и снова залип на иностранке.

— Сучка, — повторил я, но уже как-то так, не злобно. И поспешил отвернуться.

Как только вода закипела, я бросил в неё горсть травяного сбора, немного подождал и снял котелок с огня. Накрыв его крышкой, начал поднимать остальных членов команды. Потрепал за плечо профессора, отвесил пендель Носу и… снова завис возле спящей красавицы.