Неестественный отбор

Я шагнул вперёд и едва смог сдержать рвотный рефлекс. Вон усилилась кратно, стоило слегка отойти от входа. Я сместил фонарь, чтобы получше рассмотреть то, что находится под ногами. Свет упал на перекошенное лицо покойника, который уставился на меня безжизненными, помутневшими глазами.

Осторожно поставив ногу возле его головы, я перешагнул труп и едва не наступил на следующий.

Жухлый повизгивал снаружи, но войти в пещеру так и не решился. Видимо, что-то его отпугивало. Может, запах смерти? Хотя для него он должен быть привычным. Но очень уж много здесь тел…

Откуда они здесь? Неужели спасательный отряд? Но тогда где их транспорт? Сколько их? Даже навскидку больше полусотни. Считать совсем не хочется. Поскорее бы пробраться к тоннелю, может, там не так сильно воняет.

— Как думаете, кто они? — гнусавым голосом спросил Семецкий. — На выходцев из Евросоюза не похожи — форма не та.

— Понятия не имею, — ответил я. — Но точно не наши.

— Это я и сам вижу. Смею предположить, что это заокеанские соседи.

— Canada, — произнесла Ада, словно понимала то, о чём мы разговаривали.

Я обернулся на девушку, которая в этот момент подсвечивала шильдик на рукаве одного из покойников.

— Здравствуй, жопа, Новый год, — пробормотал я. — Только этих нам ещё не хватало.

— А чему вы удивляетесь? Если уж Евросоюз смог справиться с технологией, то почему бы и остальным не принять участие в гонке? Тем более что в нашем веке утаить информацию очень непросто. По крайней мере, мы с ними хотя бы не враждуем.

— Меня больше волнует другой вопрос: какого хрена они здесь делали? И как вообще нашли это место?

— Как знать? Возможно, так же, как и вы, совершенно случайно.

— Ох не верю я в эти случайности, — вздохнул я. — Что-то в последнее время становится многовато гостей с Земли.

— Планета большая, места всем хватит.

— Не нравится мне всё это. Такое чувство, будто дома что-то случилось, и все теперь стремятся его покинуть.

Мы наконец-то добрались до тоннеля, и голоса размножились, эхом отражаясь от стен. Вонь и в самом деле отступила. Впрочем, и тел здесь уже не было. Все остались в основной зале, а значит, сюда они так и не добрались, что само по себе уже странно. Ведь нам-то ничто не препятствует. Да и вообще, тоннель кажется абсолютно безжизненным.

Однако работу здесь произвели настоящие профи. Порода выглядит так, будто после выработки её долго и упорно полировали, доводя до идеала. На поверхности нет ни царапинки. Даже при условии, что это сплошной известняк, при всех наших технологиях добиться подобного качества на Земле практически невозможно. Разве что в каких-то совсем небольших масштабах, например — в изготовлении шкатулки или статуэтки.

Я знаю, о чём говорю. В тюрьме полно свободного времени, отчего там каждый страдает какой-нибудь ерундой. И мой сокамерник увлекался резьбой по камню. Ничего сверхъестественного, в основном чётки и те самые шкатулки. Так вот он целыми днями полировал их всеми возможными насадками и пастами, и всё равно не добивался того, что я видел сейчас.

— Кажется, мы идём по кругу, — заметил Семецкий. — А ещё спускались…

— Здесь хотя бы не воняет, — буркнул я.

— That’s great! — восторженным голосом произнесла Ада, поглаживая стену.

— А теперь поднимаемся, — задумчиво продолжил профессор. — Да и запах снова усиливается.

Я не стал заострять на этом внимание и упрямо продолжил двигаться дальше. Вонь и вправду начала щекотать ноздри, а вскоре впереди замаячила тусклая арка выхода.

— Вот те на! — усмехнулся я, когда мы снова выбрались туда, откуда начинали, только из соседнего тоннеля. — Ничего не понимаю. Но ведь я видел, как отсюда появился светящийся шар. Может, мы что-то пропустили?

— Так мы никуда и не сворачивали.

— И в чём смысл этого бублика? — Я обернулся и посветил фонарём в глубину тоннеля. — Не просто же так они его сделали?

— Вряд ли мы сможем на это ответить без посторонней помощи.

— У вас электрошокер с собой? — поинтересовался я.

— Только не говорите, что собираетесь снова бить себя током.

— А у нас есть ещё варианты?

— Ох, Евгений, не бережёте вы себя, — покачал головой Семецкий, но шокер всё-таки достал.

Подхватив его, я развернулся и снова отправился вглубь тоннеля, надеясь, что мне удастся разгадать его секрет при помощи знаний из библиотеки. Но не успел пройти пары метров, как замер, прикрывая глаза от яркого света, что летел нам навстречу.

— What’s it? — вскрикнула Ада.

Но ей никто не ответил. Свет стал таким ярким, что от него резало глаза даже через закрытые веки. А в голове почему-то звучала незнакомая, но очень навязчивая мелодия.

— Та-рариру-ра-а-ам, — внезапно продолжил её я, и свет тут же погас.

Некоторое время мы оставались слепыми. Даже фонарь не помогал рассмотреть хоть что-то, пока глаза вновь не свыклись с полумраком. Тоннель остался на прежнем месте и внешне никак не изменился. Никаких потайных ходов и хоть каких-то отверстий, через которые сюда мог проникнуть этот странный свет.

— Вы знаете эту мелодию? — нарушил молчание Семецкий.