Нефанатка

Музыка играет, а парень спит. Расстилаю свою постель и выключаю основной свет, оставив тусклую лампочку над дверью. Мне нужно его видеть. Постоянно. Ложусь на кровать и поворачиваюсь к Егору. Вдруг задумываюсь, а кто включал и выключал ему свет, когда меня не было? Наверняка, кто‑то это делал, не мог же он спать при свете…

Хочется спать, но я боюсь уснуть. Промаявшись с полчаса, снова встаю и, стараясь не шуметь, придвигаю свою кровать вплотную к кровати Егора. Ложусь на бок и осторожно беру его руку в свои. Теперь я почувствую, если он шевельнётся. Надеюсь. Мысленно желаю ему приятных снов и засыпаю.

Глава 9. Неприятные мелочи и что-то хорошее

Просыпаюсь, когда уже начинает светать. Сегодня я отлично выспался. Чувствую, что моя левая рука в уютном коконе из тёплых ладоней. И где‑то рядом с ухом слышится тихое сопение. Довольно улыбаюсь: не приснилось. Ксюша рядом со мной. Чуть скосив глаза, замечаю кровать, стоящую вплотную к моей. Подвинула! Сама! Моя девочка не отходила от меня весь вечер и даже спать захотела рядышком. Моя ты милая! И так хочется повернуться и расцеловать её сонную, а потом подмять под себя и … Чувствую шевеление в районе паха и удивлённо поднимаю брови. Вот это да! Мой дружок ожил! А я уже и забыл о его существовании.

– Это что такое? Ну‑ка быстро поставить обратно! – восклицает недовольно медсестра, а я и не слышал, как она открыла дверь.

– Я как должна к больному подходить? – продолжает бушевать она, и Ксюша испуганно подскакивает на кровати.

– Простите, я сейчас быстро уберу, – лепечет она, а мне так хочется встать и наорать на эту дуру, что разбудила мою девочку. Да помочь ей, в конце концов, подвинуть эту кровать. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Бешусь от бессилия и стучу кулаком по постели, но на меня никто не смотрит.

***

Завтрак мне принесли прямо в палату. Манная каша и бутерброд с сыром. Ставлю на столик и подхожу к Егору.

– Ты не против, если я тут покушаю? – на всякий случай спрашиваю его. – Не хочу тебя дразнить, тебе ведь пока нельзя… – моргает два раза и смотрит на меня с нежностью. – Там манная каша. Я её очень люблю, – зачем‑то говорю я. – А вот что любишь ты, я даже не знаю. Но я узнаю… когда‑нибудь.

Становится грустно, и я возвращаюсь к столу. Стараюсь есть бесшумно и одновременно переписываюсь с Юлькой. Как вдруг меня осеняет:

– Егор! Я знаю, как мы будем общаться!!! Ты ведь можешь писать в телефоне! – глаза парня радостно загораются, и он моргает.

Открываю его тумбочку и нахожу телефон. Машинально включаю и замираю. У него на заставке – я. Удивлённо смотрю на Егора, и он слегка улыбается. Снова перевожу взгляд на экран. На фотографии я спящая. Наверное, сфотографировал меня тем утром после Дня Города. Очень удачный кадр. Луч солнца падает на моё лицо и волосы будто светятся. Я тут похожа на ангелочка.

– Красиво получилось, – передаю ему телефон и спрашиваю: – А хочешь посмотреть, что на заставке у меня?

Он моргает, а я приношу свой телефон и показываю ему фото, которое сделала неделю назад. На нём мое открытое окно и засохший букетик ромашек на подоконнике.

– Ты был такой уморительный тогда. С ромашками в зубах.

Вздыхаю и возвращаюсь к столу. Снова начинаю есть и вдруг получаю сообщение:

«Я не люблю манную кашу»

А следом ещё одно:

«Я люблю тебя»

Снова вскакиваю из-за стола и подхожу к Егору. Наклоняюсь над ним и пристально вглядываюсь в глаза.

– Правда? – едва слышно шепчу, и он моргает.

Смотрим друг на друга, и у меня снова слёзы на глазах. Ну что я за плакса такая! Наклоняюсь ниже и целую его в губы. Он отвечает мне. И это так хорошо… Наш поцелуй уже напоминает настоящий, и я никак не могу оторваться от него. Егор любит меня! А я сомневалась… И это фото… Он смотрел на меня каждый день, а я ведь пыталась забыть… Я целую самого дорогого мне человека и теперь точно знаю, что мои чувства взаимны. И я так счастлива!

Поднимаю голову и вытираю щёки.

– Прости, что я такая плакса, – улыбается мне и дважды моргает. – Я просто очень-очень рада…

Тут открывается дверь и заходит другая медсестра.

– Пора делать перевязку, – щебечет она, глядя на Егора и будто не замечая меня.

Встаю с кровати и отхожу в сторону, чтобы не мешать.

***

Эта медсестра мне нравится больше. Она довольно милая и от неё не пахнет парфюмерным магазином. Что‑то ласково приговаривая, отдирает от моей кожи пластыри. Я её даже не слушаю.

Раньше мне нравилось внимание девушек. Я купался в любви моих фанаток, всегда с удовольствием раздавал автографы, шутил с ними, приобнимал, а с кем‑то даже позволял себе чуть больше. Сейчас меня это ужасно раздражает. Абсолютно все медсестры пытаются произвести на меня впечатление. Кто‑то ярким макияжем, кто‑то пышным бюстом, кто‑то ласковым обращением. Пока не было Ксюши, ко мне забегали по триста раз на дню. То проверить капельницы, то поправить одеяло, то открыть окно, то закрыть… Они что думают, я выйду отсюда и тут же женюсь на самой заботливой?

Вот и эта. Возится слишком долго, поглаживая мою кожу.

– Сейчас будет немножко больно, – сюсюкает медсестра и берёт зелёнку.