Нефертити

Джехутимесу очень долго ждал этой встречи с Нефертити. Скульптор, которого хорошо знали в Ахет-Атоне по парной скульптуре фараона и супруги, установленной почти в каждом египетском городе, задумал вылепить ещё один портрет царицы с ребёнком на руках. Портрет юной матери, чистой, целомудренной, как сама земля, давно вдохновлял его. Но для этого ему нужно было встретиться с Нефертити. Однако прошло много лет, прежде чем они снова увиделись.

Джехутимесу смотрел на неё и не мог отвести глаз. Он хорошо помнил ту юную принцессу-невесту, брызжущую светом юности и земной красоты, которая его так восхитила, что он мгновенно вылепил её лик, запечатлевшийся в душе. Теперь перед ним стояла женщина, лишь отдалённо напоминавшая тот слепок.

— Я, наверное, очень изменилась, — вспыхнув и приложив ладони к щекам, проговорила она. — Постарела, да?

— Нет. Разве может постареть куст жимолости или роза? Хотя садовник вправе так выразиться. Но вы, ваше величество, стали ещё прекраснее, и поверьте, это не лесть вашему положению царицы! — искренне проговорил он.

— Я была бы рада вам поверить, но родив пять девочек и... — она не договорила, прикусив губу.

— Но это совсем другая красота, она растворена в ваших муках, страданиях, в вашем уме, и от этого завораживает ещё сильнее!.. Можно я немного поработаю тут у вас, я принёс с собой глину, вы сами всё увидите! Я вам не помешаю!

Она ещё не успела дать своё согласие, как скульптор тотчас занялся работой, она же принялась расхаживать по комнате, раздумывая уже о другом, о свадьбе старшей дочери, которая выходила замуж за Семнехка-Ра, сына Ов и Аменхетепа Третьего. После неудачи с Киа Эхнатон вернулся к Нефертити и почему-то сразу заговорил о наследнике, словно ему осталось жить несколько лет. Нефертити даже подняла его на смех, но он сам настоял на этом браке и через несколько дней должна была состояться свадьба. Жениху едва исполнилось четырнадцать, невесте — двенадцать. Возраст вполне нормальный для брачующихся, но это внимание к свадьбе со стороны фараона при отсутствии официального наследника невольно указывало на того, кто станет преемником властителя. Нефертити же считала эти хлопоты супруга преждевременными.

— А вторая наша дочь выйдет замуж за Тутанхатона, сына твоей сестры! — неожиданно распорядился Эхнатон.

— Но она старше его.

— Это неважно. С Тиу я уже говорил, она согласна! — категорично заявил фараон.

— Я не понимаю смысла этой спешки, у нас с тобой ещё могут быть сыновья и наследники, я не успокоюсь, пока не рожу тебе сына! Мы молоды, и у нас ещё всё впереди! Повитуха и Мату сказали мне, что я могу и дальше рожать. Поверь мне, я прошу тебя! — они лежали в постели, лунный свет таинственно проникал в спальню, освещая яркими всполохами стены. Неожиданно Эхнатон поднялся, подошёл к узкому окну, взглянул на лунную дорожку, соединяющую два берега Нила. Нефертити встревожилась. — Что случилось?

— Ничего, спи!

Резкая реплика правителя обидела её. Он стоял, повернувшись к ней спиной, точно не хотел ни слышать жену, ни видеть.

— Может быть, ты и для третьей дочери жениха нашёл? — не удержавшись, сердито спросила царица.

— Нашёл.

— И кто он?

— Я.

Ответ был настолько неожидан, что Нефертити несколько мгновений не могла проронить ни слова. Прикусила губу, чтобы не расплакаться. Молчал и Эхнатон.

— Ей восемь лет, как когда-то было тебе, и я хочу всё пережить заново. И я верю, что у нас с ней родится сын. Не сердись.

— Я не сержусь. Тебе Азылык об этом сказал?

— Нет, я видел сон. Мне приснилось, как Анхесенпаатон идёт мне навстречу и несёт на руках сына! Мальчик тянется ко мне ручонками, и я тянусь к нему. И вот-вот мы заключим друг друга в объятия, как вдруг я просыпаюсь! Это вещий сон! — взволновался фараон.

— Но каждый вещий сон имеет свою разгадку, — обеспокоилась Нефертити. — Ты рассказывал о нём оракулу?

— Нет! И не хочу! Я сам его разгадал, и другие толкователи мне не нужны! Я только хочу, чтобы ты подготовила Анхесенпаатон. Всё ей объяснила, ты понимаешь, что я имею в виду...

— Я постараюсь.

Она не проронила ни слезинки, хотя в ту ночь, когда муж обо всём ей сказал, сухой комок застрял в горле.

— Было бы из-за чего горевать?! — возмутилась Тиу, с которой поделилась этим известием Нефертити. — Надо радоваться, что супруг берёт жену не из гарема, а собственную дочь, и ты не будешь чужой наследнику, если он появится. Это будет твой внук.

— Я и не горюю. Просто надеялась ещё сама родить...

— Хватит, не мучай себя! — возмутилась Тиу. — Сколько можно! Природу не переделаешь...

— А звёзды не переубедишь, — вздохнув, добавила царица.