Нефертити

Военачальники, сидя на конях, сиротливой группой держались в десяти шагах от властителя, испуганно перешёптывались, недоумённо поглядывая на него и не смея напомнить, ради чего они пересекли границу чужеземных владений, ибо хорошо знали беспощадный гнев государя. Он же точно повис в петле, в которую сам влез и которая с каждой секундой всё сильнее затягивалась. Прошёл почти час, ни Хашша, ни оракул не появлялись, а войско не трогалось с места. И вдруг Суппилулиума с кем-то заговорил, а через мгновение яростно закричал, выхватил меч, точно желал отомстить обидчику. Такого никогда с государем не случалось. Начальник колесничьего войска и первый военный советник правителя Халеб первым не выдержал и приблизился к нему.

— Может быть, отправить несколько человек на поиски телохранителя, ваша милость? — почтительно склонив голову, осмелился вымолвить военачальник.

Суппилулиума метнул на него гневный взгляд, приподнялся в седле, снова уставившись на другой берег Евфрата, словно оракул со слугой должны были вот-вот объявиться.

— Ну хватит дуться и метать молнии! Вернись на прежнее место, и тебе самому станет легче, — снова прошептал лисьим шёпотом Азылык. — Не томи людей своей бездеятельностью, приободрись этим мудрым решением!

— Заткнись! — в голос прорычал вождь хеттов, и Халеб, приняв эти слова на свой счёт, опустил голову и, побагровев от столь унизительного оскорбления, вернулся на своё место. «Гнойный царь!» — с яростью прошипел он про себя.

Правитель же не знал, что делать. Злость настолько скрутила его, что, появись в сей миг Хашша с оракулом, властитель приказал бы повесить обоих. Уже солнце выкатилось в зенит и запалило так, что лица воинов покрылись потом. Рассеянные дозоры митаннийцев наверняка за это время успели достичь своей столицы, а потому неожиданности в появлении хеттов у вражеских городских стен не будет. Но пропажа главного оракула — а молва об этом мгновенно распространилась среди войска — заставила всех приуныть ещё больше, и знак будущей беды уже многим рисовался в воздухе.

И точно почувствовав, как меняется настроение воинов, самодержец невероятным усилием воли разорвал петлю злобы, вытащил меч из ножен и, взмахнув им, воскликнул:

— Благодарю всех за чёткую и быструю переправу через Евфрат! Впереди богатые земли митаннийцев! Нас ждут слава и богатства! Вперёд, сыны мои! Прославим имена хеттов, да так, чтоб ваши дети и внуки гордились этими битвами и победами!

Властитель умел вдохнуть боевой дух в своё войско. Не успел он выкрикнуть последние слова, как воины троекратно хором ответили ему: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!». Суппилулиума проехал в начало колонны, дал знак сигнальщикам, и те протрубили начало похода.

Войско выступило. Впереди него на расстоянии сорока-пятидесяти метров покачивались в сёдлах дозорные на тот случай, если на пути приготовлена засада или они заметят приближение вражеской конницы.

Ещё Азылык представил ему все ответные шаги Сутарны, едва тот узнает о нашествии хеттов. К тому времени царица Айя разродится, а если даже этого не произойдёт, правитель всё равно отправит её к дочери Тиу в Египет, ибо на серьёзный отпор он не способен, однако и сдаваться не собирается. И будет биться до конца.

Суппилулиума, услышав это предположение оракула, задумался. Если придётся сражаться за каждое поселение, нарываться на засады и крепости, то в таких мелких осадах и стычках он потеряет немало воинов. А коли Сутарна так любит свою жену и свой приплод, то стоило бы схватить царицу да таким образом принудить правителя к сдаче. Он даже не стал советоваться с Азылыком, снарядил сто всадников и под видом купеческого каравана отправил их в обход границ Митанни, дабы те схватили царицу Айю и тут же подали царю весть о том.

И теперь, продвигаясь вперёд, Суппилулиума раздумывал, успеет или нет его сотня перехватить царицу. Хорошо бы успела. Взмахнув рукой, он призвал к себе Халеба. Тот подлетел к правителю.

— Какая у нас потеря во времени с первоначальным планом?

— Около четырёх часов, повелитель.

— Значит, царица подбирается к границе с Сирией, а нам ещё не меньше двух часов до митаннийской столицы, — проскрежетал зубами царь хеттов.

— Мы замешкались с переправой, — напомнил Халеб.

Суппилулиума ничего не ответил, махнул рукой, отсылая его обратно.