Нефертити. Повелительница Двух Земель

Царская дорога шириной в пятнадцать метров была обсажена декоративными деревьями, росшими в квадратных, выложенных кирпичами ямах, – так сажают деревья и в современных городах.

Повсюду цвели розовые цветы гранатового дерева, в прудах красовался лотос, между деревьев, как миниатюрные дворцы, стояли маленькие очаровательные летние домики. Среди всей этой зелени и благоухания бродили газели и другие животные, застенчиво принимая лакомства из маленьких добрых коричневых рук.

Бедняки могли собирать цветы в своих садах, но в Амарне были и профессиональные цветоводы.

На улицах у дверей висели тщательно составленные букеты. Они свисали с потолков и стен дворцов и домов. В удивительных композициях из гирлянд и венков цветы комбинировались с фруктами. Любимым украшением столов была композиция, в основание которой помещали различные листья: салата, ивы, оливкового дерева или папируса. На них ровным слоем выкладывались темно-голубые васильки, а сверху – светло-голубые побеги лотоса. Женщины носили большие гирлянды, сделанные из живых цветов, и маленькие букетики, приколотые к корсажу. Стебли цветов были завернуты в лист оливы. Такие букетики любила и Нефертити. Она тоже носила цветы, приколотые к платью или к волосам, и обменивалась букетиками с детьми и Эхнатоном.

То были счастливейшие ее годы: она была царицей города, еще не имевшего истории и не омраченного тенями.

Самый низкий раб мог свободно ходить по Амарне, наслаждаясь ее красотой и величием. Эхнатон создал этот город таким же, как свой духовный мир, – доступным для окружающих. В Амарне не было трущоб, не было уродства. Вплоть до последней комнаты она была создана для счастья своим художником-царем.

Амарна так и не была закончена, но даже злейшие враги Эхнатона не могли спорить с теми, кто восхвалял ее как самый прекрасный город мира.

Глава 10 «АМАРНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

Тель-эль-Амарна, 1368–1361 годы до н. э.

И вот появилась Амарна, неуместный скачок во времени, как ее часто называют, – так же как и ее создателя царя Эхнатона. Амарнское движение, возглавляемое мятежным царем, ознаменовало полный разрыв с прошлым. Он пожертвовал своим наследством, опустошил Фивы и отринул других богов, чтобы молиться своему единственному богу своим собственным способом. Эту привилегию он разделил со всеми, кто приехал в Амарну.

Результатом скачка явилась новая, дотоле неведомая свобода выражения в религии, политике, общественной жизни, литературе, архитектуре и искусстве. Восточный рай Эхнатона и Нефертити превратился в центр удивительного нового мира.

В Амарну стекались поэты, писатели, художники, скульпторы, архитекторы и просто любопытные, чтобы получить поддержку самого могущественного в мире царя.

Взамен он просил только одного – выражать правду своим искусством.

Освободив людей от пут мистицизма, он дал начало движению, известному как «амарнская революция». Самый прекрасный город мира породил не только новую религию, но и новое искусство.

Амарна – это Нефертити. Невозможно отделить царицу от города. Ни одна другая женщина вплоть до нашего времени не пользовалась такой популярностью. Любовь к ней Эхнатона была увековечена в выдающихся произведениях живописи, в скульптурах, фресках и барельефах.

«Амарнское искусство, – как пишет Британская энциклопедия, – уже не является частью традиционного египетского искусства, так же как и религия во главе с Атоном: и то и другое является созданием сверхчеловека, опередившего свое время».

Фараоны, жившие до Эхнатона, всегда накладывали строгие ограничения на искусство египетских художников. Человеческое тело должно было изображаться в строго определенных позах, даже голова должна была быть повернута под определенным углом. Тела изображались застывшими и плоскими, как будто и сами люди, а не только их статуи были высечены из камня. Чтобы показать различия между полами, скульптурные тела мужчин раскрашивали красным, а женщин – желтым цветом. Обычно фигуры женщин имели меньший размер, чем фигуры мужчин. Детей изображали в виде взрослых людей, но только очень маленького размера.

Эти общие правила соблюдались покорными художниками со времен первой династии. Фараона неизменно изображали величественной фигурой, неподвижно сидящей на троне в полном облачении. Такими были все скульптурные портреты предшественников Эхнатона: выше человеческого роста, сильные, неприступные и непохожие на людей. Подобные портреты создавались один или два раза за всю жизнь.

Эхнатон «восстал против формальной плоскостности традиционного искусства».

Амарнскому периоду присуща свобода выражения, ощущение легкости и изящества, которое проявлялось во всех видах искусства: в танцах, играх, спортивных состязаниях, социальной жизни, музыке, поэзии, сказаниях и гимнах, а больше всего – в работах художников и скульпторов. Даже одежда стала более свободной. Отличительным признаком Амарны являлись длинные ниспадающие широкие одежды. И главным примером этой новой свободы служила царская чета.